| | "Нет, я не Байрон, я - другой, еще неведомый Избранник..." |
Sinilga
"Драйзер"
Сообщений: 3/0
|
Летом того года у меня не было отпуска, лета я не видела, абсолютно не помню, каким оно было. Работа – дом, дом – работа. Наступил сентябрь и, совершенно выдающееся какое-то, - бабье лето. 13 сентября была выходная, выспалась, часов до одиннадцати; выглянула в окно – и поняла, что если не побываю сегодня за городом – «жизнь прошла даром». Небо было такое глубокое, синее, без единого облачка, солнце было теплым и ласковым, ни ветринки – даже листва не качалась на деревьях возле дома. Воздух был прозрачен и чист.
Быстро собрала отца и мужа: корзинки, ножи, чай с лимоном и кофе в термосах, изысканные пирожки, вкусняшные бутерброды, котлеты, конфеты, фрукты…
В 12-30 мы выехали в лес на машине в Приозерском направлении, не опомнившись еще оттого, что так быстро собрались (вообще-то, все мы не очень легкие на подъем).
День сиял, мы, то радовались, как дети, то замолкали – растворенные в этом дне, в этой синеве, в этом покое, гармонии… Несколько раз мы останавливались и делали «вылазки» в лес, но потом снова садились в машину и ехали дальше – народу везде было больше, чем грибов.
Наконец, терпение нас покинуло, мы остановились. В метрах 200 от дороги, мы набрали первые корзины и ведра моховиков, высыпали в багажник и снова углубились в лес. Тишина, сосновые иглы и мох под ногами, необъятное целующееся солнце, кроны сосен, смолистый запах, пение птиц – разговаривать не хотелось.
Мои глаза впитывали краски, отдыхая от урбанистических картинок, я получала несказанное наслаждение от каждого выпитого глотка воздуха, мне хотелось рассмотреть и кривой сухой пень, и встреченную нору, и найти белых грибов, и набрать поспевшей брусники. Лес обнял меня кружевом теней, тончайшими переходами красок, пьянящим лесным духом.
…Иногда мы аукались…
Я набрела на удивительное лесное озеро, маленькое, метров пятьсот-семьсот в диаметре, совершенно правильной круглой формы, с сильно заросшим берегом. Солнце заглядывало в него так, что оно светилось, как алмаз. Я набрала в горсть воды, вода была очень холодная, голубая и прозрачная. Присев на кочке над озером, минут десять не могла оторвать от него взгляда, потом легла на спину на сухой теплый мох и долго любовалась небом. Когда очнулась, поняла, что надо вернуться к машине, высыпать грибы, покурить (курильщик с огромным стажем, я на радостях, забыла сигареты и зажигалку в машине), и побрела назад. Через минуту осознала, что заблудилась. Вспомнила, что совершенно не ориентируюсь в лесу. Есть такой тип людей, их в шутку называют «топографичскими дебилами» - к этой касте принадлежу и я.
Стала вспоминать, что мох на деревьях растет с северной стороны, что надо услышать звуки шоссе или железной дороги. Но с севера ли я пришла? И сколько по времени я шла? (Часов не ношу, мобильник принципиально не покупаю).
Во всяком случае, был еще световой день, солнце высоко. Да и не могло же так быстро пройти время. Шла я не очень быстро, далеко зайти не могла. Надо выйти на дорогу. На дорогу! И я пошла…
Глубоким вечером, пережив два ливневых дождя, превративших мою одежду в мокрые лохмотья, уставшая, голодная, до одури мечтающая о «покурить», боящаяся встретить в лесу не столько зверя, сколько человека; с огромным зеленым пластмассовым ведром, наполненным уже не груздями, моховиками и подосиновиками, а промокшей грибной трухой, я шла по взгорьям и низинам леса и говорила вслух (кому только?): «Врешь, меня мама не для того родила, чтобы я здесь осталась, я – выйду, выйду, обязательно выйду. Если надо, я не буду спать, буду идти всю ночь, сколько потребуется…Отчаяния не дождешься (при этом, вытираю слезы)… Плакать не буду…
Вернусь домой сегодня… Боже, они же меня ищут, они напуганы, они не могут уехать домой, бедные мои мужики. Наверняка, не ели и не пили ничего. Боятся тронуться с места, вдруг, я появлюсь?... Только бы не встретить никакого маньяка, нет, даже думать об этом не буду. В крайнем случае, буду отбиваться, у меня есть нож (грибной!)…Мама, мамочка-а-а-а!... Мамуля, жди меня, я иду к тебе, я иду…»
Вечер сгущал краски, солнце почти село, изменений никаких – я все также шла, шла, шла. Не чувствуя ног, не зная, сколько километров я прошла, сколько часов? Присесть отдохнуть – у меня даже мысли такой не возникло. Кажется, придется заночевать в лесу. Но как? Ни огня, ни костра, ни фонаря – только «я»?...
Молилась. Молилась и плакала. Молилась Николаю Чудотворцу, молилась Богородице, Иоанну Крондштадскому, Матронушке Московской, Игнатию Брянчанинову, Ксении Петербургской… Снова и снова молилась Николаю Мир Ликийских…
Вышла на шоссе, когда сумерки становились чернильными. Редкие машины, не останавливались на «голосование», свист шин – и машины нет. Увидела себя со стороны: странная женщина с ведром, в мокрой одежде для леса – почти ночью, в лесу, на обочине дороги… Пятнадцатая машина остановилась. В ней находились два молодых парня. Я попросила помочь. Илья и Игорь дали мне мобильный телефон и я дозвонилась домой. Услышав голос матери, начала навзрыд плакать. Ей не звонили мои отец и муж – побоялись напугать. Парни посадили меня на заднее сидение и начали поиски. Вот тут то и выяснилось, что я не знаю места, где днем мы остановили свою машину. Знак какого-то километра был, но я не обратила на него внимания. Минут сорок мы ездили в разные стороны по шоссе, но так ничего и не нашли. Ребята довезли меня до «Рощино», дали денег на билет на электричку, купили мне бутылку минеральной воды, попрощались.
«Умоляю, ребята, дайте номер своего телефона, отдам деньги». – «Ни за что!».
Стою на перроне, жду электричку, подходит охотник и без предисловий спрашивает: «Вы где заблудились?» - «Ребята показали мне по карте, - в Ольшанском заповеднике». – «Так Вы в рубашке родились. Там знающих грибников по трое суток леший по лесу водит. Иногда с вертолетом ищут!»
Спасибо Тебе, Николай Чудотворец, родненький!
Приехала домой в 1 час ночи. Мама принесла таз с горячей водой, валокордин, рюмку бальзама. Выбросила грибы из ведра: «Зачем ты тяжесть такую с собой весь день протаскала?» - «Я от стресса забыла обо всем». – «Больше ты в лес не поедешь, пока я жива». Позвонили отец и муж, испуганные и отчаявшиеся, мама сказала им, что я уже дома, отревелась, согрелась, поужинала и пошла в ванну. Позже, по карте, мы просчитали, что прошла тогда не менее 13 км.
Лес меня не напугал, конечно, буду ездить туда, помня об этом случае. Но сколько же людей русских мне помогли, сколько святых русских услышали меня в тот день – не осмелюсь назвать его злополучным! Да и за себя, хотя тогда была в прострации полной, сейчас вспоминая, мне не стыдно.
4 Фев 2008 22:06
|
|
