| | Ищу графоманов всех ТИМов:-) |
Natalie
"Гексли"
Сообщений: 17/8
|
Есть здесь кто-нибудь, кто увлекается написанием прозы? Мне было бы очень интересно проверить свои мысли о том, как влияет тим на тот результат, который выходит у вас из-под пера А может быть, вам тоже интересна эта тема связи тима и художественного текста? Тогда было бы здорово это обсудить
9 Апр 2010 03:04
|
Laurita
"Гамлет"
Сообщений: 8/100
|
ну я вот пишу, как по работе, так и по собственному желанию. могу кусочками что-то выложить, если надо
9 Апр 2010 11:45
|
Natalie
"Гексли"
Сообщений: 17/9
|
Было бы замечательно, спасибо! А целиком никак нельзя? А то ведь есть такой момент, как сюжет, умение выстраивать действие так, чтобы оно не провисало, ритм нарратива и так далее (по моей версии, это БИ) - это ведь только по целому тексту можно понять.
11 Апр 2010 16:20
|
deepexp
"Робеспьер"
Сообщений: 152/866
|
Логики пишут логично. Этики - эмоционально. Интуиты - возвышенно. Сенсорики - вкусно.
Это наверное во многом от профессионализма зависит, от опыта.
Вообще, мне кажется, что у профессиональных писателей ТИМ в тексте проявляется меньше, чем у новичков. Все профессионалы манерой письма смещаются от своего ТИМа в сторону ЧЭ-БС-БИ. Ведь только так можно написать что-то красивое и создать у читателя эффект присутствия и сопереживания.
Это создает определенные сложности в типировании профессиональных писателей по их текстам.
13 Апр 2010 12:13
|
LanaGor
"Есенин"
Сообщений: 1535/4250
|
Тут ссылки давать нельзя. Но щас поищу, что-то выкладывала, кажись...
А, вот
С БС у меня совсем никак в текстах
А структура текста, архитектоника? Это к каким аспектам? ЧС+БЛ?
13 Апр 2010 17:09
|
Mill_a
"Есенин"
Сообщений: 21/1348
|
Эти понятия всё-таки тоже тимны, так что я не вижу связи между непременно "ЧЭ-БС-БИ" и профессионализмом литератора
13 Апр 2010 20:30
|
Natalie
"Гексли"
Сообщений: 17/11
|
Не согласна Например, цвет сенсорики дает разные результаты: как мне кажется, БС - ощущения (в том числе, например, ЧЭ-шные темы могут по БС выражаться), а ЧС - детали из разряда описаний. Интуитский текст действительно явно отличается от сенсорного, а вот с логиками, мне кажется, далеко не все так просто: у них и ЧЭ встречается, и сенсорные проявления.
Да, действительно так. Поэтому я к графоманам обратилась Хотя, например, тим Достоевского, как мне кажется, хорошо виден в его романах. (правда, мне кажется, что это Гамлет:-))
LanaGor, огромное спасибо!
Архитектоника, как я на данном этапе изучения проблемы))) уверена - это статика/динамика.
Насчет того, что профессионалы смещаются к ЧЭ-БС-БИ, мне кажется неверным. Например, Набоков: я его вижу как БИ-ЧС + эмотивизм.
13 Апр 2010 22:16
|
LanaGor
"Есенин"
Сообщений: 1543/4267
|
Не-не, Ф. М. протипирован правильно
В романах как раз демонстрирует, насколько ему чужды бетанские ценности.
(В отличие от Цвейга и Диккенса, первый точно гамлет, второй мне таким тоже видится сильно... но не поручусь ).
13 Апр 2010 23:02
|
Natalie
"Гексли"
Сообщений: 17/13
|
Вы правы, да, ценности у него точно дельтийские.
Тогда возникает вопрос: почему у Достоевского так мало БС, так много ЧЭ, почему он так творчески оперирует БИ?
А почему вам Диккенс видится гамлетом?! Вот у кого и ценности не бетанские совершенно, и мир такой сенсорно насыщенный, и ЧЭ через БЭ и для БЭ подается?
А также у меня вопрос по вашему замечательному рассказу Скажите, я ошибаюсь и ли нет: такое ощущение, что его писал статик -? А вот ЧЭ, БИ и БЭ мне кажутся на весьма и весьма "есенинских" местах
13 Апр 2010 23:32
|
LanaGor
"Есенин"
Сообщений: 1544/4271
|
Э... Писала его я, 12 лет назад, и правила тоже я, никто больше не трогал
Другое дело, что он создавался как "упражнение", "от балды", и поначалу мне крайне не понравился, зато пришелся по вкусу моему мужу (бальзаку). А потом много кому еще... Еще и на конкурсе в финал вышел. В общем, меня убедили, что хороший Не знаю, относится ли это к делу. Но факт: на мое творчество сильно повлиял тот самый бальзак Что мне со временем стало мешать...
А в ПР я плоховато ориентируюсь, особенно статика-динамика, поэтому даже не знаю, что сказать...
(Другие мои тексты на журнал. либ. ру, Лана Горохова, кажется, ссылок нельзя завать, по имени можно найти ).
13 Апр 2010 23:51
|
LanaGor
"Есенин"
Сообщений: 1544/4272
|
Разве много ЧЭ? А БИ еще б не оперировать - фоновая, четырехмерная! Я тоже не чувствую скованности в оперировании отношениями, собственно, о них и пишу всегда и везде И без ЧИ не получается обходиться - как сюжет-то строить-заворачивать?
Мне Дэвид Копперфильд показался гамлетом, а сенсорность там сплошь болезненная какая-то... Много, да, но - брр.
У Достоевского, кстати, тоже немало ЧС, и тоже в ее болезненном проявлении. И моя подруга дося, пишет фантастику, преимущественно боевую И хорошо у нее получается, но вот видно, что ее тревожат эти вопросы, и именно в плане (не)допустимости насилия, как такового...
А у меня перекос в работу, кстати Особенно в детских, ранних (подростковых) накорябках, там прямо все так работают, так работают
13 Апр 2010 23:56
|
Succin
"Есенин"
Сообщений: 0/64
|
Ну, вот я есь и графоманю)
Мм.. последнюю миниатюру кину)
Грифель карандаша
Олег опустился за столик и посмотрел на рассеянного Вадима. Похоже, тот опять поссорился с девушкой – у них это бывало частенько. Девушка Олегу не нравилась – она больше времени уделяла друзьям, она ставила их в пример Вадиму, у него было подозрение, что и изменяла, хотя друг отмалчивался на эту тему, постоянно закатывала парню скандалы, что он бесчувственная скотина, которая её ненавидит, не объясняя в чем дело. Обвиняла в слабости, в никчемности, безразличии к ней, хотя, если бы они остались в пустыне, парень скорее пустил бы себе кровь, чтобы она напилась, чем смотрел, как любимая страдает от жажды. Но Олег никогда не говорил ничего плохого о ней при друге. Они дружили пятого класса, так что за пятнадцать лет хорошо изучили друг друга.
– Что стряслось? – фыркнул Олег, пододвигая другу бокал с пивом. Алкоголь часто помогает расслабить мозг и выболтать все что накипело, а Вадику всегда становилось от этого легче.
– Знаешь, как можно описать наши с ней отношения? – устало склонил голову на бок Вадим. Черные, вечно встрепанные волосы ещё больше взъерошились от подувшего сквозняка – кто-то зашел в помещение.
– Как? – Олег подтянул стул поближе и, откинувшись на спинку, приготовился слушать. Друг обычно рассказывал долго и эмоционально.
– Как точку карандаша с поломанным грифелем…– Вадим даже чуть улыбнулся, и, поймав непонимающий взгляд Олега, продолжил. – Вот ты его точишь, точишь… а в руках все равно остается какой-то маленький кусочек, а карандаш все ещё не пишет и становится меньше. Можно бросить его и взять другой, но ты все равно цепляешься за этот. Нравится он тебе, приглянулся чем-то. А может, просто, проснулся азарт – доточить все же, справиться с этой бедой, – Вадим затянулся, выпуская тонкую струю дыма к потолку. Улыбнулся. Рассеянно. Страшно. Олег очень редко видел у него такую улыбку. В последний раз, когда у Вадима умерла собака. Он неделю ходил тихий и непривычно спокойный, растягивая губы в этой странной улыбке. Даже люди, которые не знали парня и не знали, что это не естественно для него – пугались. Говорили, что холодок по коже пробегает, когда он смотрит на кого-то пустыми, ничего не выражающими глазами и ласково улыбается.
– Со временем, – парень продолжил, оставив в матово-черной пепельнице маленькую серую горку горелого табака. – Со временем ты начинаешь бояться. А что если ты будешь точить-точить, а потом карандаш просто кончится. Ведь никогда не знаешь, поломана там только часть грифеля, или весь. Здесь тебе остается только терпеть и не поддаваться панике. Ведь в такие моменты все острее хочется положить этот и взять другой, попроще. Но ты напоминаешь себе, что тебе нравится именно этот, недоточенный. И продолжаешь работу…
Вадим замолчал. Некоторое время в кафе была слышна только негромкая музыка и вежливый голос официантки, которая брала у трех девушек за соседним столиком заказ. Наконец, Олег не выдержал:
– И что? Что с карандашом?
Вадим моргнул, будто выходя из сна, и повел плечом.
– Ах, карандаш… – он поднял сумку. Подумав, отодвинул к краю стола пиво, пепельницу и тарелочку с фисташками к которым, пока, никто не притронулся. Затем он неторопливо достал из сумки лист белой бумаги. Маленький мешочек. Он высыпал из него на бумагу кусочки заточенного грифеля. Много кусочков, нужно признать. Затем достал из нагрудного кармана маленький карандашик, и с нажимом обведя сердце вокруг грифельных остатков, положил его в середину.
Олег пару минут посмотрел на композицию. Он давно знал Вадима. Он боялся его странной улыбки и этих грифельных остатков. Вадим всегда, на его памяти, точил карандаш до третьей неудачи. Ему очень хотелось взять Вадима за грудки и встряхнуть, вернуть себе прежнего, веселого и смущенно улыбающегося друга с озорными глазами пакостника. Он знал, что такие истории никогда, _никогда_ не заканчиваются хорошо. Он не хотел стоять на могиле друга. Но на деле он ничего не мог поделать. Потому что под глазом две недели заживал синяк, когда он попытался вывести Вадима из такого состояния в прошлый раз.
– За грифель, – поднял бокал с пивом Олег, отводя глаза.
– За грифель, – кивнул Вадим.
Через месяц Вадим женился. Олег не пошел на свадьбу. Он только позвонил и спросил у Вадима «Как?». Вадим ответил «Получилось». И Олег понял, что грифель устоял. Но с этих пор, как минимум пару недель после встреч с другом, Олег вздрагивал, если у кого-то ломался карандаш.
14 Апр 2010 00:51
|
r2d2
"Гюго"
Сообщений: 6/118
|
Часть моего литературного творчества. Типируйте.
-------------------------------------------
"Боль"
Я проснулась от осознания боли. Она была где-то рядом. Ходила, ныла, плакала, тянула с меня одеяло. ей было не в моготу болеть в одиночестве, она искала во мне того, кто разделит с ней ее участь.
Я проснулась.
"Почему ты плачешь в темноте?", спросила я, "твои крики мешают мне спать".
" Мне нужна пища", ответила боль, " хочу внимания, энергии, любви".
Я: "Почему я?"
Б: "Ты добрая. У таких большой потенциал донора. Дай мне то, что я хочу"
Я: "А что дашь мне ты?"
Б: "могу повысить рейтинг Эго, реализовать амбиции, гордость, мучениками всегда восхищалось человечество. Хочешь немного славы?
Я: "Нет. У меня другие интересы. У меня своя жизнь. А у тебя своя. И что там где у тебя, касается только тебя. Отстань.
Мне в моем хорошо и без тебя хорошо.
Утри сопли, и..
Иди-ка ты отсюда. Туда, где твое место"
Боль стала равнодушной и сразу потеряла ко мне интерес: "Ну как хочешь. Было приятно пообщаться". Боль исчезла.
"Вали-вали, скатертью дорога" улыбнулась я и помахала рукой на прощанье.
--------
Резкий свет ударил по глазам.
"Эээ.! это еще че за х****?!!" - возмутилась я.
вокруг суетились какие-то тетки.
И одна из них сказала моей матери.
"Поздравляю. У вас родилась девочка".
© з. ы. пишу за деньги )
16 Апр 2010 17:15
|
Silja2
"Жуков"
Сообщений: 87/676
|
не как графоман, а как профи, скажу, что я пищу не вкусно, но логично. эмоции - тоже встречаются в зависимости от назначения текста. ролевую можно углядеть. очень видна статика.
17 Апр 2010 08:52
|
Natalie
"Гексли"
Сообщений: 18/14
|
Конечно, по одному вашему рассказу, тем более такому маленькому, трудно делать выводы, но мне кажется, тут БЭ как раз по минимуму (а сам рассказ строится на ЧЭ). Я ошибаюсь?
Другие ваши рассказы тоже посмотрю, спасибо! Может, какие-то закономерности будут обнаруживаться
Succin и r2d2, спасибо вам большое! Теперь буду с соционической лупой ваши работы изучать
Silja2,
а вы еще что-нибудь из ПР у себя видите?
И как на ваш взгляд, "работает" у вас суггестивная и фоновая?:-)
18 Апр 2010 12:46
|
Natalie
"Гексли"
Сообщений: 22/16
|
С удовольствием поделюсь своими выводами! Только продвигаюсь я по тексту очень медленно...
27 Апр 2010 00:12
|
Silja2
"Жуков"
Сообщений: 88/742
|
Фоновая - работает так, что сочинять мне лучше про себя, в полусне или в задумчивости. На бумаге (мониторе то бишь) выходит труднее. И вообще - прежде чем что-то сотворить, надо забросить инфу в подсознание, и какое-то время ее там хранить.
Как работает суггестивная - без понятия.
27 Апр 2010 07:39
|
Ovsanka
"Есенин"
Сообщений: 0/29
|
Могу тоже вот тут штучку выложить
"Как мы бегали марафон"
Завтра утром стартует марафон. А мы участники. И у нас ничего не готово. А-а-а-а…! Не готово!? И хрен с ним! Побежали!....
(Лирическое отступление. В данном случае, марафон – это не тот марафон, когда спортсмен сначала бежит положенные 40км, а потом падает замертво в соответствии с первоисточником. Марафон – он же «мультиспортивный марафон», он же «экстрим-марафон», он же «гонка на выживание» - вид спорта, когда нужно указанную дистанцию преодолеть за положенный период времени, проходя через указанные на карте контрольные пункты (КП). Преодолевают: пешком, на велосипедах, вплавь на плотах или байдарках, ползком по скалам и пещерам… ну и т. д. в зависимости от фантазии организаторов, а также возможностей участников. Самый маленький марафон – это 50 км за десять часов. Самый большой - около 500км за пять суток. )
Наш марафончик был маленький, всего 130 км за чуть больше, чем сутки. Стартовал он в субботу утром, а идея в нем поучаствовать пришла нам в голову в пятницу вечером. Представьте, как хорошо мы были к нему готовы... Народ там чуть ли не по году тренировался… На старте, в толпе велосипедистов, мы завистливо косились на богатую экипировку соседей и надеялись, что все недостающее мы как-нибудь где-нибудь настреляем по дороге…
Через десять минут после старта сияющее летнее небо в кратчайшее сроки затянуло тучами и грянул ливень. Мы в этот момент крайне удачно находились посреди свежевспаханного поля. Оно и в сухое-то время не шибко на гоночный трек похоже, а тут мы встали как немцы под Брестом. Кое-как выкарабкались на шоссе, выволокли из трясины велосипеды и поехали. Звук был похож на то, как если бы в очень ржавой мясорубке пытались провернуть еще более ржавые гвозди. Я вспомнила, что в списке вещей, которых у нас с собой нет, числится и машинное масло.
-Гм, - сказал Колька по этому поводу, - боюсь, когда приедем домой придется цепь менять.
- Похоже, что звездочки тоже, - задумчиво добавил он еще через пару минут. Потом пришлось сделать привал, потому как отказали тормоза. «Крабики» были намертво забиты грязью и не могли уже ничего тормозить, хотя и очень старались. Я аккуратно колупалась палочкой в тормозах, пытаясь различить где заканчивает грязь, а где начинается велосипед…
Следующим пунктом у нас был водный этап. Нужно было оставить на берегу велосипеды, переправиться через речку, сделать там плот, спуститься по бурной и порожистой реке вниз, там вытащить плот на берег и вернуться вместе с ним обратно к велосипедам. Я ходила по лагерю, где был расположен старт водного этапа, и клянчила насос и каски. Каски – для безопасности, без них просто не выпускали на воду. А насос – чтоб надувать камеры из которых сооружался плот. Каски и насос теоретически у нас должны были быть с собой. За мной ходил товарищ из судейской бригады и неуверенным голосом зачитывал вслух избранные места из «Правил проведения марафона», где говорилось, что участники не имеют права получать помощь у посторонних лиц. Я игнорировала, виновато улыбаясь… Мир не без добрых людей и всеми необходимыми девайсами мы все ж таки обзавелись… Плот мы сооружали на очень скорую руку поэтому мы не сильно удивились, когда плохо затянутые узлы развязались при первом же ударе об камни порогов и мы дружно булькнули в воду. Хорошо, было неглубоко и не очень холодно. Мы кое-как восстановили целостность нашего плавсредства и стали выгребать на противоположный берег. Выгребалось плохо по причине мощного течения.
Тогда я сказала:
-Колька, а давай я просто спущусь в воду и пешком его перетащу, тут неглубоко и это будет проще, чем грести.
Я аккуратненько сползла с плота и ушла под воду с головой - дна на ожидаемом месте не оказалось. Не обнаружила я его также во время двух попыток нырнуть… Ну ничего, я взяла веревку от плота в зубы и поплыла к берегу. Колька подгрябывал... Выбрались на берег, взвалили на плечи плот, и, хлюпая водой в ботинках, побежали обратно к нашим велосипедам…
Знаете, у велосипедов есть такие тросики, которыми их можно к чему-нибудь привязать, чтоб не сперли? Так вот, наши два велосипеда были вместе прикованы таким тросиком к дереву. Замок у тросика был самозащелкивающийся. То есть чтоб его открыть нужен ключ, но закрыть можно и так. Колька его так и закрыл. А открыть оказалось нечем. Ключ от тросика остался дома в связке ключей от работы. Установив сей удручающий факт, мы молча уставились друг на друга. Потом Колька сорвался с места и убежал. Через две минуты прибежал. С топором. Ага, щазззз.. Вот этот тросик – она как раз для того и сделан, чтоб его раздолбать было никак нельзя. В том числе и топором, в чем мы имели возможность убедиться на собственном опыте…
Рядышком стоял товарищ из судейской бригады и молча наблюдал за нашими эволюциями вокруг велосипедов. Приближалось время закрытия этапа, то есть кто не успел пройти участок к этому времени, с марафона снимаются. И уже начинало потихоньку темнеть и я начинала клацать зубами от холода – потому как джинсы и трекинговые ботинки – это максимально неудачный выбор экипировки для марафона.
Товарищ перевел взгляд на меня – с меня обильно текло и капало – и спросил: - Листик, а в чем ты собираешься бежать дальше?
Мысль о том, что надо взять с собой запасной комплект сухой одежды и обуви в голову мне как-то не приходил о чем я и сообщила товарищу. А ночью было градусов пять-десять. И мокрые джинсы и ботинки.
- Знает что, ребятки, по-моему марафон для вас закончился - задумчиво сказал он и оказался прав. Из положенных 130км мы прошли всего лишь сорок, зато кайфу-у-у-у!
27 Апр 2010 13:17
|
garance
"Достоевский"
Сообщений: 0/151
|
Полное графоманство
Написала как-то для темы "Типирование по сказкам"
Дорога
Из деревни по старой заброшенной дороге вышла группа людей. Странность этого события заключалась в том, что уже многие года никто из жителей этой местности не выходил за ворота. Итак, люди в серых дорожных плащах скрылись в лесу, окружавшем деревню. Они должны были найти ответ на вопрос, куда ведет эта дорога и почему их предки забросили ее.
Их было пятеро. Они шли молча, понимая, что их окружает сплошная неизвестность. Первым не выдержал молодой человек лет двадцати. Хотя он с жаром рвался в эту экспедицию, но сгущающаяся тьма леса, холод наступающей ночи и голоса диких животных поохладили его пыл. Он сел на большой камень и сказал, что дальше не пойдет, а с рассветом вернется в деревню. Как ни старались его уговорить и ободрить, он стоял на своем.
Утром в путь отправились уже четверо. В полдень возле дороги они увидели трактир с гостиницей и решили подкрепиться. Тут сдался второй, богатый торговец. Он не привык к трудностям и лишениям и теперь тосковал по оставленному комфорту.
Теперь в путь двинулись уже трое. В полдень путники увидели развилку. Одна тропа уходила в чащу, другая – к речной долине, ярко залитой заходящим солнцем. Двое двинулись по второй тропе, третий же застыл в нерешительности. Он сказал: «Здесь давайте разделимся. Я хочу посмотреть, куда ведет другая тропа.» Не слушая предостережений, он углубился в чащу.
Никто не знает, что с ним стало, но молва говорит, что обратно не возвращается по той дороге тот, кто в конце ее нашел своё истинное счастье.
Рыцарь и ворон.
Было это давным-давно в одном далеком королевстве. В замке при короле жил молодой паж. Надо сказать, что у этого пажа был особенный друг. Однажды он с другими мальчиками играл в лесу. Вдруг откуда-то сверху послышался жалобный крик. Это кричали птенцы ворона. Гнездо было брошено. Дети ловко залезли на дерево и сняли птенцов; причем один из них оказался совершенно белым. Каждый из мальчиков решил взять себе одного; паж выбрал белого.
Прошло время; юноша вырос в смелого рыцаря, а вороненок стал большим и сильным вороном. Они никогда не расставались. Белый ворон следовал за своим хозяином и в походе, и в бою.
Однажды отряд шел через густой лес. Наш рыцарь, сэр Гаррет, был впереди. Оказалось, в чаще скрывалась засада разбойников. Завязалась борьба, и в суматохе никто не заметил, как исчез Гаррет. Остатки разбойничьей шайки скрылись в лесу, но рыцари нигде не могли найти своего товарища. Вдруг на небе показалась белая точка. Она кружила над одним местом. Рыцари поняли, что это был белый ворон, и действительно, в том месте они нашли Гаррета, убитого, лежащего в овраге. Белый ворон опустился на тело своего хозяина.
На похоронах собрались все его друзья; был здесь и ворон. Внезапно он стал кружить над одним из пришедших. Он так яростно нападал, кидался, что его пришлось ловить, но и тогда он продолжал вырываться. Ворон гнал этого человека по долине к обрыву, пока они не оказались у края. Всё было кончено. Убийца его хозяина от ударов крыльев и клюва упал вниз.
А это так, - нечто депрессивное...
Море тихо шуршало под ногами, - где-то далеко внизу. Он, застыв, сидел у самого края; но он не боялся высоты. Сейчас он вообще ни о чем не думал. Его здесь не было; не было этого серого неба и серого моря, не было пустого пляжа, не было и этой тишины, которую не нарушал даже крик чаек…Он не мог бы ответить даже, сколько времени он здесь находится; просто ожидание, ожидание чего-то, чего и ждешь, и одновременно боишься, а время как будто остановилось.
…Ему не нужно было оборачиваться. Он сразу почувствовал накрывшую его тень, а шаги, какими беззвучными они ни были, моментально вывели его из задумчивости. «Это ты?.. Долго же вы заставляете себя ждать. Я давно готов». - «А мне так захотелось. Да и вообще, с чего ты решил, что сегодня всё закончится? Я только начал. И я никогда не даю людям того, чего они от меня ожидают. Иначе какое же удовольствие от этого будет мне?» - «Так чего ты хочешь?» - «Хочу, чтобы ты бежал от меня, а не навстречу.» - «Так когда?» - «Когда тебе это будет более всего невыносимо. Но не сейчас. Сейчас ты сам жаждешь этого».
…Ему не надо было оборачиваться. За его спиной уже никого не было…
27 Апр 2010 20:32
|
Saphira
"Дон Кихот"
Сообщений: 40/65
|
О, вот еще нашла рассказ (как всегда незаконченный), уже более поздний и совсем другая тематика ))
Интересно, что он о Тиме может сказать... Думаю, что тут Донку совсем не найти ))))
***************
Ночное небо было усыпано слоем темных облаков, сквозь который едва пробивалось тусклое сияние полной луны. В воздухе витал запах гнили и гари, приносимый откуда-то с запада. По пыльной дороге, ведущей к деревне, шел высокий мужчина, укутанный в серый плащ. Его движения были неторопливы и расслаблены. На бледном лице застыла улыбка удовлетворения.
- Война, как же приятен твой вкус, - прошептала он, устремив взгляд в сторону бесконечных рядов тополей, растущих вдоль дороги. – Никому нет дела до того, кто ты и зачем убиваешь. Не надо прятаться, не надо бояться, что тебя могут выследить… Сейчас…
Мужчина замолчал, так как заметил вдалеке какое-то движение. Он пригляделся, изучая человека, бегущего по дороге как раз ему навстречу. Пока что они находились на расстоянии более пятисот метров друг от друга, но мужчина в плаще смог определить, что это была женщина. Он сошел с дороги к деревьям, продолжая следить за ней взглядом. Оставалось только ждать.
Когда незнакомка была уже совсем близко, он снова вышел из своего укрытия, оказываясь буквально в полуметре от нее. Заметив мужчину в темном одеянии, девушка резко остановилась, поднимая свои большие испуганные глаза. Он тоже устремил на нее свой пронзительный взгляд, изучая каждую черточку ее внешности. Хотя ночь была довольно темная, мужчина, уже давным-давно привыкший к темноте, мог видеть даже лучше, чем многие люди при дневном свете.
Девушка была очень молоденькая, от силы ей можно было дать лет 16. У нее были длинные светлые волосы, растрепанные и грязные, но все же было видно, что еще недавно за ними хорошо ухаживали. Ее раздраженное от слез лицо казалось по-детски наивным, если бы не большие зеленые глаза, в которых читались боль и отчаяние, ненависть и презрение, и темные прямые брови, делавшие выражение лица уж слишком серьезным. Пухленькие детские губки замерли. С них как будто срывался безмолвный вопрос. Ее нежная белая кожа притягивала взор. Под некогда красивым длинным платьем, которое было разорвано и запачкано грязью и кровью, можно было разглядеть плавность линий ее тоненькой фигуры.
- Куда ты так спешишь, дитя? – голос странника был бархатно-чарующим.
Сначала девушка только опустила взгляд, но затем снова посмотрела на мужчину, впиваясь в него своими глубокими полными злобы и ненависти глазами.
- Они убили всех, - четко проговорила она, сильно сжимая руки в кулаки. Ногти впились в ее собственные ладони, как иглы. Казалось, что из них вот-вот хлынет кровь. – Моего отца, мать, братьев. Это не люди, это просто звери!
- Звери? – вздохнул мужчина, на его лице появилась слегка заметная улыбка. – Нет, на такое способны только люди. Звери убивают, чтобы выжить. А люди просто так.
- Люди… - девушка сомкнула губы, не отрывая глаз от собеседника. – Да, они такие же люди, как и мы с вами, но…
- Ошибаешься, - вдруг остановил он ее, делая шаг вперед.
- Ошибаюсь? – повторила девушка, не понимая, что этот странный мужчина имел в виду. Но перемена в его голосе настораживала.
- Да, дитя… - он говорил все тише и протяжнее, а затем просто прохрипел. – Я не человек!
Он набросился на девушку, которая от неожиданности даже не успела осознать, что происходило. Незнакомец повалил ее на землю, впиваясь своими острыми зубами в белую детскую шею. А его ледяные пальцы с длинными ногтями разорвали ее платье и нервно ерзали по всё еще теплой нежной коже.
Девушка попыталась вырваться, но не смогла. Огромное холодное тело навалилось на нее, не давая дышать. Силы, казалось, просто вытекали из нее, покидая тело навсегда. Она уже думала, что потеряет сознание, когда вдруг вспомнила, что на поясе нижней юбки должен быть прикреплен нож. Тот самый нож, который просунула ей мать, умирая. Хотя это был всего лишь столовый прибор, сделанный из фамильного серебра, но сейчас все средства были хороши. Она должна была что-то сделать! Она не могла просто так умереть, так как ненависть и жажда мести придавали ей силы.
Боль в области шее стала невыносимой. Девушка сделала резкое движение, потянувшись к поясу. Убийца был так поглощен своим занятием, что даже не заметил, как ее тоненькая рука с правильными длинными пальцами проскользнула под него, вытаскивая из-под юбки небольшой предмет из чистого серебра.
Лезвие сверкнуло в темноте, впиваясь в спину мужчины. Нож вошел по самую рукоятку. Раздался душераздирающий нечеловеческий крик боли.
Нож снова и снова пронизывал его тело, принося страшные страдания. На месте ран начали образовываться черные гнойники, которые быстро расползались по бледной коже, как будто рисуя замысловатые узоры смерти. Девочка, переполняемая ненавистью, как обезумевшая, продолжала свое кровавое занятие…
Когда черный труп свалился на влажную траву, красно-коричневые лужи окружили юное детское тело. Там была его кровь, там была и ее кровь… Теперь это была их кровь, которая смешалась в единое целое!
Ева почувствовала солоноватый привкус у себя на губах и только после этого потеряла сознание.
Солнце уже село за горизонт, но еще было не настолько темно, чтобы Димитрий Викторович и Максим прекратили работать. Оплата шла почасовая, а не за законченный объект, как это было во всех нормальных организациях, связанный со строительством загородных коттеджей, поэтому можно было и задержаться на пару часиков. Когда уже совсем ничего не будет видно, они собирались найти охранника… распить с ним бутылочку-другую и попросить, чтобы он надбавил ребятам еще часок, тогда завтра можно будет выспаться, как следует.
Максим подошел к напарнику, который стоял с лопатой в руке, внимательно рассматривая камни фасада какого-то старого разрушенного дома, выглядывающие из-под слоя рыхлой земли.
- Макс, ты это видишь? – сплюнув, проговорил коренастый мужчина спортивного телосложения, одетый в спортивный костюм. – Какого черта оно здесь делает? Нам же сказали, что это чистая территория!
Максим присел, проведя по холодному камню полуразрушенного фундамента рукой.
- Слышь? А домик-то, смотри, какой старый!
- Если б нам за то платили, что мы дома старые находим. Хреновы археологи! – грубо отрезал Димитрий, со всей силы ударяя лопатой о землю. – Ну че? Будем копать?
- Может, хватит на сегодня? - неуверенно сказал Максим, смотря на мужчину, который казался вдвое старше его самого. – Скажем об этом Владимиру Петровичу. А он рассудит, что делать будем.
- Че тут судить? – возмутился мужчина, недовольно поглядывая на напарника. – Будем копать!
- Зачем копать? Тут же целый экскаватор нужен!
- Ну, малой, ты даешь! Какой экскаватор? Копай давай – посмотрим, что это за домина был!
Максиму ничего не оставалось делать, как последовать указанию «начальника». Это он устроил Макса на строительство, на работу, за которую платили даже больше, чем они вдвоем ожидали. Поэтому Максиму не хотелось ему перечить. Он постоянно чувствовал, что чем-то обязан Дмитрию Викторовичу. И пытался искупить эту обязанность покорной добросовестной работой. Максим принялся орудовать лопатой со всей усердностью, на которую он был способен.
Дмитрий стоял рядом, делая свою работу более расслабленно и ненавязчиво, даже как-то лениво. Вдруг его подопечный резко остановился, поднимая взгляд.
- Там что-то есть, - настороженно сказал Максим, опускаясь и убирая слой земли грязной широкой рукой.
Оба рабочих посмотрели на кусок черной древесины, который торчал из-под слоя почвы. Он походил на угол старинного сундука, пролежавшего под землей уже многие десятки лет.
- Что за черт? – сплюнул коренастый мужчина, оглядывая находку. – Не знал бы я нашу паршивую жизнь, решил бы, что это клад!
- Да ведь и правда-то клад! – воскликнул Макс, его глаза заблестели, и он принялся меланхолично разгребать руками землю, окружавшую длинную коробку.
Дмитрий смотрел на него, не сдвигаясь с места и думая о чем-то своем.
Когда сундук почти полностью был откопан, старший в команде наконец-то заинтересованно присел, приглядываясь к узору, вырезанному на черном ящике. Там был изображен большой православный крест, сопровождаемый какими-то непонятными надписями.
- Слышь? На гроб похоже, - обратился Максим к присевшему рядом мужчине.
- А ты думал, куда буржуи драгоценности свои прятали? – довольно улыбался лысоватый строитель, посмотрев на удивленного паренька.
- С собой в могилу брали? – сглотнул Максим, неуверенно смотря на руководителя.
- Щас посмотрим!
Дмитрий Викторович взял лопату, несколько раз ударив по крышке гроба. Но та и не думала поддаваться.
- Видать, хороший мастер делал. Значит, и денежек у покойного было пруд пруди, - он сплюнул, еще раз со всей силы опустив железную лопату на деревянную поверхность, которая, казалось, начала поддаваться.
Наконец Дмитрию и Максиму удалось содрать тяжелую крышку дубового ящика. Они вытащили ее из ямы, а сами принялись изучать содержимое небольшого гроба.
В нем лежала девушка в старомодном платье, которое уже начало гнить. Ее лицо было белое, как мел, зато светлые локоны волос выглядели очень уж живо. Сразу стало ясно, что этот труп, находился здесь максимум пару дней, а не много десятков лет, как предполагал высококлассный строитель коттеджей Дмитрий Викторович.
Максим брезгливо отшатнулся:
- Боже, ее ж убили совсем недавно! Что ж мне вечно сваливаются на голову какие-то неприятности? А теперь это…
- Тише ты, - перебил его напарник. – Земля-то была никак не свежая. Я уж в этом хорошо разбираюсь, поверь мне, Макс. Что-то тут не сходится.
Мужчина еще раз бросил взгляд на бледное лицо девушки. В этот момент ему вдруг показалось, что она была не мертва, а всего лишь спала.
- Что за… - начал было Дмитрий Викторович, отодвигаясь.
Но он не успел закончить свою фразу, так как глаза мертвой девушки резко распахнулись, загоревшись яростным огнем, и она, как обезумевшая рысь, кинулась на испуганного мужчину. Ее ногти вонзились в его кожу, покрытую тканью, а зубы остановились у мускулистой шеи, впиваясь в нее. Кровь разливалась по ее жилам, давая новые силы и жизнь!
Максим в ужасе глянул на происходящее и принялся бежать прочь. Но ненасытное чудовище, восставшее из дубового гроба, закончив с первой жертвой, пустилось на поиски второй. Оно двигалось настолько быстро, что через пару секунд уже нагнало бегущего по полю парня, набрасываясь на него со спины. Длинные когти распороли его плечо, из которого хлынул поток горячей крови…
Сначала было очень холодно. А затем воздух стал горячим и душным, как в печке. Кровь, везде кровь! Ее кровь и его кровь. Теперь это была их кровь…
Ева открыла глаза, все еще чувствуя соленый привкус крови во рту. Неужели, она смогла выжить после всего, что с ней произошло за сегодняшний день? Отца повесили еще на заре. Мать изнасиловали, а потом застрелили. Над двумя младшими братьями они издевались, казалось, до самого вечера, а потом сделали то же, что и с остальными. Ева все это время сидела в старом грязном погребе, наблюдая за всем, что происходило на улице. Ей было больно и страшно, а ненависть и злоба все накапливались. Но она знала, что сейчас ничем не могла им помочь. Если бы она дала о себе знать, то отправила бы и себя на верную смерть. Когда солдаты ушли, девушка медленно выбралась из своего укрытия, осматриваясь по сторонам. Стояла темная ночь. И она даже не могла отыскать взглядом тела своих родных. Как вдруг она услышала тихий стон. Ева подбежала. Это была ее мать, ее платье было замазано запекшейся кровью, а лицо как будто постарело лет на двадцать. Девушка кинулась к ней на грудь и разразилась рыданиями. Но мать ничего не сказала. Она лишь протянула дочери какой-то блестящий предмет, а затем сразу же отошла в мир иной. Это был тот самый нож, который потом вонзился в тело мужчины, встретившегося ей на дороге. Этот мужчина пытался убить или изнасиловать ее. Сейчас она точно не помнила. Но перед ее глазами до сих пор стояли лужи крови, которые окутывали ее со всех сторон…
Ева встала с влажной земли, осматриваясь по сторонам. Она находилась в совершенно незнакомом месте, которое ей ничем не напоминало ту крохотную деревню, куда она с семьей недавно переехала из Киева. Родители надеялись найти там спасение, а вместо этого нашли смерть. Хотя всё могло быть совершено по-другому. Теперь же она осталась одна в этом огромном мире жестокой войны, голода, смерти...
Посреди пустынного поля стояло несколько недостроенных домов. Но девушка не могла определить, были ли это крестьянские дома или двор какого-нибудь богача. Она уже собиралась подойти ближе, когда вдруг ее нога зацепилась за какой-то предмет, лежащий на земле. Девушка медленно наклонилась, в ужасе осознавая, что это был истерзанный труп мужчины. Багровая жидкость смешалась с землей и впиталась в его одежду. Все его тело было изувечено.
- Боже, - прошептала Ева, отворачиваясь и пытаясь справиться с тошнотой, подступившей к ее горлу. – Кто же мог сделать с ним такое?
Тут она замерла на мгновение, и ее взгляд остановился на мускулистой шее еще свежего трупа. На побелевшей коже она смогла различить кровавые следы зубов. Это же… Она сразу же вспомнила мужчину на дороге, который пытался убить ее. Да, он как раз хотел вонзить свои острые зубы в ее тонкую шею. Это могло значить только одно! Значит, Ева не убила этого мужчину… он остался жив, не смотря на бесчисленные ножевые ранения.
У девушки в голове постепенно начала прорисовываться сцена всего произошедшего… Убийца решил, что она была мертва, поэтому оставил ее в покое и приступил к другой жертве. Да, но тогда почему она сейчас находилась в этом совершенно незнакомом месте, а не возле дороги, где потеряла сознание? Нет, она ничего не понимала. Зачем кому-то понадобилось переносить ее сюда? Но одно она знала точно: мужчина в темном плаще должен был быть где-то поблизости, так как раны были еще совсем свежие… Если так, то нужно бежать отсюда как можно скорее!
Ева бросилась бежать по полю, что есть сил, сама не зная, куда и зачем.
Наконец она приостановилась у широкой темной полосы, которая, по-видимому, являлась дорогой. Но девушка никогда в жизни не видела ничего подобного. Поверхность этой дороги казалась настолько ровной, как будто она была выложена маленькими обтесанными камешками, уложенными хорошим мастером. А вдоль поверхности располагались идеально ровные белые линии.
Ева огляделась по сторонам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, подсказавшую ей, где бы она могла сейчас находиться. И она тот час ее отыскала. Взгляд девушки остановился на высоком столбе с железной голубой табличкой, на которой большими буквами было начертано «До Киева 50 км».
- Что же здесь все-таки происходит? – прошептала она, бессильно опуская руки.
28 Апр 2010 14:28
|
panna_Jaworska
"Драйзер"
Сообщений: 3/1
|
Всем привет! Тут, на этом сайте (да и не только на нем) меня упopнo типируют в Напы Причем, уже несколько лет, в разные периоды. Честно, не знаю, так ли это (у меня некие сомнения) Но будем считать пока так
Графоманю И рассказы, и статьи, и даже стихи... Было бы, кстати, интересно посмотреть, соответствует ли мой стиль письма наповскому
Замерзшие кошачьи уши
Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте, говорю вам! Вы меня не слышите? Я — та, которая сидит на крыльце, прислушиваясь к каждому шороху из-за вашей двери. Я — та, которая смотрит на вас снизу вверх, когда вы спешно через меня перешагиваете. Я — та, которая провожает вас взглядом до угла, когда вы уходите по своим важным делам. Я — кошка, которая однажды поздним вечером пришла под ваши окна.
Вы помните тот вечер? Помните, как барабанил дождь по крыше и в оконные стекла? Конечно, не помните: для вас дождь — простое погодное явление, которое можно переждать в теплом доме, от которого можно спрятаться под большим ярким зонтом. А я помню, как шла по безлюдной улице, гонимая холодным осенним ветром. У меня, конечно, не было никакого зонта, и ледяные капли дождя замерзали на моей шерсти. Когда я смотрела наверх, на тяжелое серое небо, они капали мне на нос, отчего становилось еще холоднее. А небо, нахмурив свои грозовые тучи, с издевкой шептало: «Ну иди-иди, если есть куда идти-то...» И я шла: да, мне некуда было идти, но и остаться было негде.
Я забрела в тенистый сад, где кто-то (наверное, дети) соорудил из еловых веток шалаш. В шалаше было много воды, но для меня на тот момент это было самое сухое место на свете: холодный дождь не капал мне на замерзшие уши. Ах да, вы же не знаете, что такое замерзшие кошачьи уши...
И я задремала. Кстати, а вы знаете, какие сны снятся кошкам? Знаю-знаю, ученые люди в белых халатах и в очках считают, что животным сны не снятся. Вы им, пожалуйста, не верьте: мы каждую ночь, как и вы, улетаем в волшебный мир, где нас любят и ласкают словом и взглядом. Мне тогда снилось, что я не в шалаше на мокрой земле, а на коленях у любимого человека и пою ему самые красивые свои песни. И, знаете, больше всего я боялась, что эти мгновения могут закончиться в любой момент, потому что прекрасно осознавала, что это — всего лишь сон.
Разбудили меня еловые ветки, больно щелкнув меня иголками по носу: шалаш, мое более или менее уютное укрытие, рухнул прямо на меня. Стараясь вылезти из-под него, я столкнулась нос к носу с большой рыжей собакой. Вы, наверное, думаете, что я испугалась и стремглав бросилась бежать? Ах, вы опять ошибаетесь. Нет, я вас не виню, вы просто не знаете, чего боятся бездомные кошки. Поверьте мне, самое страшное — это не большая собака, мокрая земля или ледяной дождь. Самое страшное — это когда ты понимаешь: что бы тебя ни сгубило, этого никто не заметит, и чужие люди просто забросают остывший меховой комочек грязной землей и еловыми ветками...
Оставив позади свое временное укрытие, я не спеша шла куда-то дальше. Оглянувшись, я увидела, как рыжая собака убегает вглубь сада, где виднелась небольшая будка. Я знаю, что будка — это собачье жилище, дом — человеческое. Погодите, а как же кошки..? Видите, даже слова такого нет, не придумали... Хотя, говорят, был где-то какой-то кошачий дом, но и тот сгорел...
Начиналась гроза. Где-то далеко в небе что-то громыхало. Иногда все вокруг озарялось сиянием, которое отражалось в лужах, на миг ослепляя меня. Лужи — это волшебные зеркала: в них мир отражается совершенно не таким, какой он есть на самом деле. В любой, даже самой маленькой, луже всегда можно увидеть пару добрых глаз, смотрящих на тебя с пониманием и любовью. Именно поэтому бездомные кошки так любят подолгу смотреть в лужи — зачастую это единственное место, где на нас хоть кто-нибудь смотрит.
Гроза усиливалась, дождь становился сильнее. Ветер стих, но теплее от этого не становилось: в ноябре дожди холодные, особенно по ночам. Стало очень темно. В лесу смолкли птицы, и только дождь, который беспощадно утрамбовывал и без того мокрую землю, барабанил по крышам домов и по листьям деревьев, тревожа эту тишину.
Каждый шаг, каждое движение давались мне с трудом: моя шерсть намокла настолько, что, думаю, стала весить больше меня самой. Я перешла дорогу. Удивительно, как долго в такие моменты тянется время: казалось, на это ушло несколько часов, хотя, конечно, это не заняло и пары минут. Впрочем, мне некуда было спешить, и я просто шла туда, куда сквозь тьму и дождевые нити глядели мои глаза.
Однако глаза мои глядели не очень долго: как маленький котенок, от усталости я уснула прямо на ходу. Сначала была пустота, затем все озарилось ярким теплым светом. Я увидела горящий камин, в котором потрескивали дрова. На полу, возле камина, лежал ковер, на котором очень уютно были раскиданы мягкие шелковые диванные подушки. Я дотронулась лапой до красного шелка, и увидела, что на ней повязан красивый красный бантик. И на другой, и на двух задних. Даже на кончике хвоста красовался бантик. Тут в дальнем углу комнаты скрипнула дверь. Я оглянулась и увидела его, моего любимого хозяина. Я не видела его лица, но точно знала, что это он. Он не спеша сел в плетеное кресло возле камина и позвал меня к себе: «Юся!» Оказывается, у меня есть имя. Я сразу поняла, что зовут меня, подбежала к нему и прыгнула на колени. Всем сердцем я ощущала ту любовь, которая меня переполняет, ту любовь, которую я хочу подарить этому человеку. Не правда, слышите, не правда, что мы, кошки, сами по себе: мы с теми, кому готовы отдать всю любовь, которая заставляет наши сердца биться чаще!
Меня разбудил детский голос. Мимо пробежала маленькая девочка с забавными косичками. Она побежала по дорожке, ведущей от крыльца дома к бане, и спряталась за углом. Оказывается, в темноте я пришла на крыльцо какого-то дома и уснула тут до утра. Как вы знаете, это крыльцо вашего дома. И девочка с забавными косичками — это Леночка, которая почему-то дала мне смешное имя Руковичка.
Потом на крыльцо вышла седовласая бабушка. Баба Валя. Заметив меня, баба Валя вынесла мне тарелочку с манной кашей, которую не доела за завтраком Леночка. Ах, если бы вы знали, какая вкусная эта была каша! Нет, я не была голодна. Но разве именно это было важно? Конечно, нет. Просто что-то согревало замерзшие кошачьи уши — то ли теплая каша, то ли добрые сердца. Ах да, все время забываю: вы не знаете, что такое замерзшие кошачьи уши...
24 Авг 2012 08:31
|
panna_Jaworska
"Драйзер"
Сообщений: 3/2
|
Если предыдущий рассказ был навеян мне соседской кошкой, которая живет у нас в саду, и, по сути, является больше вымыслом, чем правдой, то вот пример "рассказа-мемуара":
Новорусское поле
Не люблю предаваться воспоминаниям о былых временах, которые уже не вернуть. Собственно, я была уверена, что «Автобиографией» и заметкой про соседское окошко дождливым ноябрьским вечером мои потуги написать мемуары и закончатся. Но, оказалось, я погорячилась.
Волею судеб (иж ты, а я, оказывается, пафосный лирик) и обстоятельств я провела неделю в уже знакомой по моим прошлым «мемуарам» «Брусничке». Я уже писала о том, как трепетно я отношусь к этому месту, и что меня с ним связывает. И писала о поле. Правда, поле у нас красивейшее, потому не грех про него написать снова.
Когда я была маленькой девочкой (очень мне нравится тут слово «девочка», можно подумать, что я и маленьким мальчиком могла быть — нет, все-таки, видимо, я начинаю уже думать клише) и проводила в «Брусничке» не сказать, что большую, но, определенно, лучшую часть своей дошкольной и школьной жизни, наше поле всегда было для меня особым, можно сказать, магическим местом. Оно, как огромный зеленый океан, гудело высокой травой по ночам из-за соседских домов, возбуждая мою и без того богатую фантазию. Признаюсь честно, мне всегда казалось, что из лесов, которые окружают наши дома, однажды ночью выглянет огромное и страшное чудовище. При этом я была уверена, что оно к нам не подойдет: ему будет очень сложно перейти такое огромное поле.
И если само по себе поле просто казалось необъятным, то прогулка по нему была сродни таинственному магическому обряду. Выходя в поле, я, и без того впечатлительный ребенок, ощущала себя замкнутой в какой-то загадочный квадрат: в такие моменты и небо казалось выше, и ветер сильнее, и трава темнее, и... Нет, инопланетяне меня не забирали, как можно было бы подумать. Да тут дело даже не в какой-то мистике (хотя я убеждена в мистицизме этих мест — если не забуду, как-нибудь потом напишу и об этом): когда ты оказываешься на поле, вдали от шума и суеты огородников-любителей (которые, естественно, считают себя профессионалами), мозг, не веря в счастье окунуться в тишину и спокойствие, просто отказывается воспринимать обыкновенный клочок земли как что-то естественное.
Я постаралась как можно более четко описать свое отношение к нашему полю. Мне хотелось передать всю любовь и трепет по отношению к нему, чтобы было понятнее то чувство, о котором я буду говорить дальше.
Я уже писала, что в последнее время поле начали выкупать состоятельные люди, строить на нем коттеджи и сауны. Не хочу сказать, что это плохо, в конце концов, эти земли никому не принадлежат, а места для отдыха тут замечательные. К тому же, в начале восьмидесятых годов наших домов тоже не было, мы точно так же, можно сказать, вломились на территорию дикой живой природы (хм, почитаешь, такое ощущение, что у нас домик не в Ленинградской области, а в диких лесах Амазонки). Поэтому претензий к новым жильцам у меня нет. Тут нечто другое...
Когда я хожу по нашему полю сейчас, меня не покидает та гамма чувств, которыми я хочу поделиться.
Первое чувство — растерянность. Я просто не узнаю поле. Если в детстве я бродила по нему часами и всегда с твердой уверенностью могла показать дорогу к дому, то сейчас я с легкостью потеряюсь, даже не заходя особо далеко.
Второе чувство — чувство гостя. Да, конечно, это легко объяснимо: раньше эти земли были ничьими, и ребенок, являясь неотъемлемой частью природы, чувствовал себя там добрым хозяином; сейчас там другие, законные, хозяева, да и ребенок уже давно вырос. Это понятно. Но непривычно.
И третье чувство — обыкновенность. Пропал тот мистицизм, который так манил и тянул когда-то в поле. Поле стало обычной землей с обычной травой под обычным небом. И дух не захватывает, и не хочется набрать воздуха в грудь, закрыть глаза, и упасть на траву с чувством, что если выдохнешь этот волшебный воздух — помрешь к чертовой бабушке. Нет, спокойно как-то вдыхаешь, да и выдыхаешь без особых проблем.
Хотя, собственно, почему именно «гамма чувств»? Все это, думаю, одно чувство, только в разных проявлениях. Не его ли люди называют ностальгией? Не оно ли гонит нас из некогда любимого места и одновременно с этим вынуждает возвращаться снова и снова? Если честно, не знаю, раньше я с этим чувством напрямую никогда не сталкивалась. Мы пока не очень хорошо знакомы, но, видимо, эта первая встреча положит начало нашей очень долгой дружбе.
Однако стоит ли поддаваться унынию? Да, меняется мир вокруг нас, меняется наше отношение к этому миру, меняемся мы сами, но одно остается неизменным — память: пока мы помним наши любимые места и радостные мгновения, которые те нам дарили, они остаются нетронутыми ни временем, ни обстоятельствами. Именно поэтому, возвращаясь в город, я спокойна: несмотря ни на какие изменения, мое любимое поле осталось все таким же, и где бы я ни была, я всегда могу вернуться в загадочный квадрат никем нетронутой земли.
24 Авг 2012 08:49
|
panna_Jaworska
"Драйзер"
Сообщений: 3/3
|
Мечта
«Светлые мальчики с перьями на головах
Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба…»
Какой же все-таки красивый голос у Вячеслава Бутусова. Он очень созвучен нынешней осени: спокойный, печальный и холодный…
За окном опять разыгралась непогода: ветер клонит к земле верхушки деревьев, дождь барабанит по асфальту и по лужам, серые низкие тучи скрыли солнце. И так продолжается уже несколько недель. Изо дня в день природа бушует, словно наказывая людей за весело проведенное лето.
Впрочем, о лете уже никто и не помнит. Человеческая память коротка: мы помним только то, что происходит сейчас, забывая прошлое, даже самые счастливые моменты своей жизни…
Укутавшись в теплый плед, пью чай. И слушаю дыхание человека, который еще недавно казался самым дорогим на свете. Я смотрю на него и понимаю, насколько он красив: зеленые глаза подобны лесным озерам, бледная нежная кожа похожа на первый снег, и в рыжих волосах играет солнечный зайчик давно ушедшего лета. Он прекрасен. Но уже не для меня.
Не могу понять: то ли чай остыл, то ли я не могу согреться. А, может быть, просто сквозняки…
Он не смотрит на меня. Ему важнее читать книгу, делая какие-то пометки, чем отвлекаться на меня. Он много работает. Он говорит, что он всегда мечтал сделать карьеру, что его воспитали так, что мужчина обязан зарабатывать больше женщины. Он говорит, что нет в жизни ценности выше материальных благ, а все остальное – незначительные вещи. Говорит, что надо достичь максимальных высот, пока еще есть силы - ему недавно исполнилось 35…
«Светлые мальчики с перьями на головах
Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба…»
Негромко поет Бутусов. «Тихие игры». Люблю эту песню: от нее исходит какой-то свет, какая-то неуловимая полудымка. Там есть слова про светлых мальчиков, которые спустились с неба... Светлые мальчики…
Дети… Нам нельзя иметь детей: у мужа много работы, его не надо отвлекать. Иногда мне становится страшно, что-то начинает щемить в груди, и я не могу сдержать порыва: прижимаюсь щекой к его сильному плечу и, плача, как маленькая девочка, начинаю шепотом напевать эту песню. В такие моменты хочется, чтобы он отложил в сторону свои заумные книги и просто посмотрел в глаза. Мне даже не нужно никаких слов и обещаний, достаточно одного короткого взгляда, чтобы понять и поверить в то, что чувства не остыли, что любовь еще жива. Но он не любит Бутусова, поэтому просто встает и уходит на кухню. Ему надо работать.
Вот и сейчас он ушел. Чтобы ему не мешали ни я, ни дождь за окном, ни поющий Бутусов. В пустой комнате я и голос ничего незнающего обо мне певца. А человека, который знает меня, нет.
Я смотрю в окно. За окном осень. Обычная осень с ее ливневым дождем и порывистым ветром. Ночью будет тоже неспокойно: непогода обычно длится долго. Тем более что это продолжается уже больше недели. Днями и ночами плачет дождь. Холодно. Настолько холодно, что не могут согреть ни уютный плед, ни горячий чай, ни теплая ванна. Кажется, что так будет всегда.
«Светлые мальчики с перьями на головах
Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба…»
А ведь когда-то было лето. Я тогда просыпалась с первыми птицами, открывала настежь окно и вдыхала аромат утра. Я не знала до этого, что утро имеет запах. А оно имело. Утро пахло свежей травой, распустившимися цветами, теплым асфальтом. Утро пахло солнцем. И песнями, что доносились спозаранку из окон соседних домов. Утро пахло летом.
Я была очень чувствительна к запахам: чувствовала все запахи на свете, которые только могут быть. Запах кожи любимого человека, запах его слов, его чувств, его мыслей, запах рыжих волос и зеленых глаз – я ощущала все это настолько четко и ясно, что иногда боялась сойти с ума от той нежности, которая переполняла меня в такие мгновения. В воздухе витал запах счастья. Я им дышала. Дышала и мечтала о том, чтобы он никогда не исчезал.
Летом я ходила по улице босяком. Муж ругал меня за это: он не любит подобных чудачеств. А была счастлива, когда мягкая трава щекотала пятки, и отдельные травинки прилипали к пальцам ног. Или когда разгоряченный асфальт обжигал ступни. Если ходишь босяком, это совсем другие ощущения: поглощенные проблемами, люди очень редко могут почувствовать прикосновения природы, почувствовать и оценить. Я могла.
Я могла почти все: гулять босяком, танцевать под летним дождем, встречать рассвет, слушать пение птиц – это было нетрудно. Не могла я только одного…
Детская площадка. Резвясь на солнышке, вокруг песочницы бегают малыши. Они весело смеются. Даже если бы не было солнца, было бы светло от их звонкого смеха и радостных улыбок. Я не могу подойти к ним поближе. Они очень далеко. Я протягиваю руку к маленькой девочке, сидящей на скамейке с большим плюшевым медведем, и не могу до нее дотронуться: она будто уплывает вдаль, растворяется в задорном смехе веселящейся детворы. Она медленно превращается в дымку. И только ее глаза василькового цвета остаются все такими же ясными. А за спиной знакомый голос: «Еще не время»…
И я верила, что это время настанет. Как маленькая девочка, я засыпала и просыпалась в ожидании чуда. Каждый новый день, казалось, приближал меня к безграничному счастью. Я ощущала тепло рук любимого мужчины, когда он обнимал меня, шепча слова любви и обещания исполнения желаний. Голова кружилась, сердце в груди трепетало, как маленькая птичка, и я верила. А если очень сильно верить, исполняется любая, даже самая заветная, мечта.
Был последний день августа, когда моя мечта сбылась. Я бежала счастливая домой по большому зеленому парку. Казалось, что деревья своими листочками хлопают мне, подбадривая и поздравляя. Солнце, уже не такое теплое, но все еще яркое, думалось мне, улыбается вместе со мной. Птицы, паря в безоблачном небе, пели песни, посвящая их моему счастью. А мне хотелось только одного: обрадовать любимого, осчастливить его нежданной новостью…
«Светлые мальчики с перьями на головах
Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба…»
На следующий день настала осень. Дождь. Говорят, была сильная гроза. Но я ничего не помню: люди в белых одеждах убивали мою Мечту…
- - - - - - - -
Не автобиографично!
24 Авг 2012 08:52
|
panna_Jaworska
"Драйзер"
Сообщений: 3/4
|
А вот это было написано в период затяжной депрессии
Дыхание в ночи
Опять идет дождь. Он всегда идет в это время года. Осень...
1
День начался, как обычно. Пронзительный, и от того еще более мерзкий, звонок будильника нагло выдернул меня из объятий Морфея. Из окна на меня смотрело серое небо. Оно именно смотрело, сурово и мрачно, словно ненавидя меня. Задернув шторы, я медленно пошла на кухню.
Медовый чай, коснувшись моего горла, пытался меня согреть. Но у него это не получалось: я вся дрожала, а руки отказывались слушаться. Я медленно подошла к окну. Мы долго друг на друга смотрели: я на небо, а оно на меня. Я отчетливо видела, как оно то надвигалось на меня, то становилось далеко. Осенний ветер говорил мне страшные слова. Я знаю, что их никто больше не слышит. Но от этого они не становятся менее страшными…
Телефонный звонок. Интересно, почему он с каждым днем становится все страшнее и страшнее? Быть может, он меня тоже… ненавидит..?
В телефонной трубке тишина. И только чье-то дыхание не дает мне повесить трубку. Я не знаю, кто это и что ему или ей от меня надо. Но это не важно. Главное, что каждый день, по несколько раз, мы ведем безмолвный диалог. На том конце провода дышат в трубку. Удивительно. В последнее время мне кажется, что никто на свете больше не дышит. Потому, что никого нет.
Господи, как же я люблю эти минуты… Я уже забыла, как звучит человеческое дыхание. Какие песни оно может петь. Каким теплым оно может быть…И вот кто-то, возможно, случайно ошибившись, дышит мне в трубку. Дышит для меня…
Короткие гудки – конец разговора. Или просто конец..?
2
Тени мягко и легко ложатся на опущенные веки. Тушь покрывает ресницы. Помада ласкает потрескавшиеся губы. Румяна освежают бледное лицо. Лак для волос делает густую гриву послушной.
Ненавижу зеркала. Оттуда на меня смотрит абсолютно чужая девушка. Сильная, уверенная, смелая. И ненавидящая. Мы с ней совершенно разные. И только плачем одинаково. Только мы двое. Совершенно одни.
В парке тихо и пусто. Я плохо помню детство: родителей, друзей, если они, конечно, у меня были, школу – но тишину и пустоту мира, который почему-то меня окружает, помню. По большому счету, я только это и помню.
Я легла на мокрую и колкую траву. Люблю лежать: снизу мир кажется другим, каким я привыкла его видеть. Таким, каким видела его в детстве: холодным, враждебным и необъятным. И также как в детстве, когда я лежала под дождем, капли, как маленькие острые иголки, вонзались в мое лицо.
Неожиданно мне стало легче. И смешно. Меня рассмешило то, чего я так боялась – небо. Глупое, он делает вид, что сильное: оно давит на меня, опускается все ниже и ниже, хочет раздавить своей мощью – а само плачет. И воет от боли. Как оно похоже на девушку из зеркала…
3
Открыв глаза, я увидела темноту. Кровать была необычайно жесткой и холодной. И мокрой. Понятно: я в парке. Должно быть, снова остановилось сердце. Это часто случается. Сердце устает биться, работать впустую и останавливается. Чтобы отдохнуть. А потом опять начинает. Только зачем..?
Дождь. Мне он всегда нравился. Под дождем можно плакать, ни кого не стесняясь: не понятно, чьи слезы на лице, твои или хмурого неба.
Тишину ночного города нарушали только звуки моих шагов. И дыхание. Нет, не мое. Это было то самое дыхание, которое я слышала каждый день в телефонной трубке.
Я шла домой, безумно боясь оглянуться и, тем самым, спугнуть моего неизвестного друга. Когда я подходила к парадной, у меня спина болела от напряжения. И сердце.
Перед входной дверью я решилась. Резкий поворот головы… И только где-то в глубине двора чьи-то торопливые шаги отдалялись от меня…
Внезапно весь город застучал и закружился. Дома, деревья, фонарные столбы – все завертелось, как на карусели. И стук. Невидимый молоток больно, со всей силы, бил по голове. Из последних сил я вбежала в холодную парадную. Постепенно стук становился все дальше, предметы кружились медленнее. Стало легче. Но, Господи, как хочется спать…
Лифт медленно плыл наверх. Сквозь щели я видела, как одна за другой мелькают лестничные площадки этажей. Было душно. Болела голова. И душа…
4
Я сидела на кухне без света и слушала дождь. Он монотонно стучал по оконному стеклу, по крыше, по асфальту. На столе сиротливо стояла чашка с недопитым утренним чаем. Остывший, он не уже мог согреть. Впрочем, этого было и не нужно: холода я не чувствовала.
Телефон молчал. А я ждала. Ждала одного-единственного звонка. Чтобы услышать любимое дыхание. Сердце учащенно билось: оно тоже ждало. И страдало.
Безмолвный город утопал в ночи. За окном жалостливо выл ветер. Он был похож на раненого волчонка, который забился в глубь своего логова и доживал последние минуты.
Обычно в такие минуты я изо всех сил пыталась уснуть: это было единственным лекарством от боли. Но в ту ночь я ждала не лекарства, а спасения. А телефон молчал…
Было душно. Грудь сковала боль, и каждое движение давалось с трудом. Но я подошла к окну и распахнула его. Холодный воздух ударил в лицо. Косой дождь медленно капал на мое лицо. Оно как будто горело. Я пыталась вдохнуть холодный воздух, но тщетно: с каждой минутой становилось более душно.
И мир поплыл перед моими глазами. Он уносился куда-то вдаль, оставляя лишь размытые очертания предметов, унося боль и тревоги. Я смотрела на небо. И понимала: оно не ненавидит меня, оно просто ждет…
Где-то вдалеке, словно сквозь сон, раздался телефонный звонок. Я протянула руку и сняла трубку. Приложив ее к уху, я закрыла глаза: нега внезапного расслабления уносила меня в неведомый до сих пор мир.
На улице завывал ветер. Плакало небо. Началась гроза.
Но я была уже далеко и ничего этого не знала. И только осеннее ненастье слышало, как кто-то заплакал на конце провода…
Опять идет дождь. Он всегда идет в это время года. Осень...
24 Авг 2012 08:59
|
Carres
"Максим"
Сообщений: 0/7
|
Мне кажется, что любой писатель, хороший или плохой, следует исключительно своему ТИМу. В соционической реальности универсалов нет.
Две суки, или заинтересованность в тебе
Есть две суки. Клыкастые, мохнатые, безумные.
Одна из них Любовь. А другую верную ей спутницу зовут Боль. Они обе кровожадные. Жестокая сука Любовь первой подбирается к человеку и терзает его сердце немилосердно, возбуждая в нём сильные чувства и желания, а после бросает свою жертву в безысходном состоянии. Сука Боль доделывает безжалостную деятельность Любви. Боль появляется сразу после того, как Любовь уходит и поселяет навечно в истерзанном сердце человека тоску. Симпатичная такая идейка.
Я был в чужом городе. На лавочках сидели мои родители и моя нынешняя жена, Таня. Лавочки как в парке возле эстрады. Только эстрадой нашей была площадь перед перекрестком со светофорами. Возле нашей компании сидела молодая женщина, незнакомка, в лёгком весеннем платье, впереди, не на нашей лавочке, и чуть левее от меня.
Наконец незнакомка посмотрела на меня и спросила: "Как я выгляжу?" И на себя показала. Я ответил ей, что она выглядит прекрасно. Она переспросила меня снова, извинившись за то, что не расслышала мой ответ и показала на своё лицо. Я пересел к ней поближе, прямо напротив её уха. У неё были не совсем правильные черты лица, но в глазах у неё я прочёл заинтересованность к себе. И я ей на ухо шепнул: "Ты выглядишь суперски." На это она мне сказала, что она Елизавета. Не Лиза, а именно Елизавета. "А ты кто?"
Я так обрадовался тому, что она Лиза! Ведь Лиза это моё любимейшее имя женщины.
После этого между нами завязался умопомрачительное общение, на которое моя жена Таня смотрела сквозь пальцы. Мы попытались даже полежать вдвоём с этой Лизой возле друг друга на скамейке, и между нами был один поцелуй, в котором Лиза была страшно заинтересована и после которого она вскочила на ноги и сказала мне, что нам приятно вместе, но что она молоденькая шлюшка и любит свободу, поэтому жить вместе мои родители нам не позволят. "Я так рада, что познакомилась с тобой!" И она упорхнула куда-то через перекресток с трамваями, навсегда.
Тут моя жена ожила. Таня, должно быть, решила что ей надо придушить мою страсть к незнакомке или она сама захотела воспользоваться моим гормональным воодушевлением. Она жадно впилась в мои губы своим супружеским поцелуем, а потом отпрянула от меня в сторону, почувствовав на своих губах вязкость губной помады чужой женщины. Её рот был измазан этой губной помадой. "Мне надо стереть чужую губную помаду со своего лица!" И я попытался помочь ей почиститься, но измазал свои руки. И мы пошли к фонтану. Чиститься.
Шедшая мне навстречу какая-то женщина улыбнулась мне искренне и сказала:
- Послушай же меня, мужчина! С тобой хочет говорить еще одна Лиза, которая у тебя за спиной.
И вот это другая Лиза дала мне газету, и гормоны во мне снова стали проявлять свои цвета радуги. "Ты разве не знаешь, о чём пишут сегодняшние газеты?" И новая Лиза показала мне статью под названием "Заинтересованность в тебе" и радостно убежала.
А шедшая мне навстречу женщина взяла меня под руку, с другой стороны от Тани, и подвела нас к большому телевизору во всю стену.
"Сегодня все программы телевидения шумят о новом реалити-шоу, который называется "Заинтересованность в тебе". Выбирается из толпы любой человек и актрисы, заранее подготовленные к его привычкам и вкусам, начинают импровизировать со своей заинтересованностью к нему. Они дарят ему радость общения своими знаниями о нём."
И тут я увидел себя на экране этого телевизора. Изображение было расплывчатым и нечётким, но узнаваемым.
Женщина снова взяла меня под локоть и повлекла нас с Таней к фонтану. За столиком кафе, мимо которого мы проходили, сидела одна белокурая милашка. Увидев меня, эта блондинка аж вся встрепенулась, уставила на меня восхищенные глаза и даже подморгнула как-то заинтересованно. А моя неизвестная спутница рукой на неё показала: "Вот еще одна тебе Лиза." И мне опять радостно стало.
- А Ты тоже Лиза?
- Нет. Я Катя. Ты просто нас не узнаёшь. Мы, и я и ты и все эти твои Лизы, ходим вместе по одним и тем же улицам в одном и том же городе.
И Катя укатила от нас с Таней быстро на своих роликовых коньках.
Ощущение заговора после ухода Кати против себя я ощущал до самого конца своего сна. Стало быть, мир, на самом деле, реалити-шоу. Я в гигантском реалити-шоу, в мире который играет в заинтересованность ко мне. Только оно, это ощущение, для меня не было сукой Болью. До самого укуса комара после которого я проснулся. Сука Любовь к Лизам от меня пока ещё не хочет уходить.
8 Фев 2013 12:14
|
|
