* * *
Вечно манили меня задворки
И позабытые богом свалки...
Не каравай, а сухие корки.
Не журавли, а дрянные галки.
Улицы те,
которые кривы,
Рощицы те,
которые редки,
Лица,
которые некрасивы,
И - колченогие табуретки.
Я красотой наделю пристрастно
Всякие несовершенства эти...
То, что наверняка прекрасно,
И без меня проживет на свете!
* * * А. Д.
Одиночество в душном кафе.
Но,
как в зеркале, я замечаю:
Одинокий старик в галифе
Заказал себе хлеба и чаю.
А когда погляжу за окно,
То увижу, как на амальгаме:
Солнцу холодно, солнце одно
И озябшими машет руками.
О, куда бы ни вел меня путь,
Мне повсюду маячит мое же...
Наше внешнее - это не суть.
Мы родные! Мы очень похожи.
От рождения нас в кожуру,
В чешую, в оперенье одели...
Я умею глядеть сквозь кору
И поэтому, жалуясь, вру:
Мне не так одиноко на деле!
Зависть
Я себе опостылела. Я,
Как собака на запах жилья,
К вам приду ледяным переулком,
Умирая от зависти к булкам
По субботам, к непыльным шкатулкам
И к фарфоровым всяким придуркам...
Бахрома и оранжевый свет,
А зато и любовь, и совет.
- Ну и ну! Это кто говорит?
- Это - я, осыпавшая быт
Молодою немудрою бранью.
Это я возле окон с геранью
Плачу:
я никогда вышиванью, -
Дивным крестиком: лебедь и гусь, -
Как и жизни-то - не научусь...
Путь обратно
Незаслуженный и бесконечный,
Длился день перепалки сердечной,
А потом он увидел в окно,
Как с букетом ромашки аптечной
Я ушла, уменьшаясь в пятно.
Я-то думала: душу раскрою,
Подивится нелепому крою -
Ведь и сам не на фабрике шит...
Уезжаю дорогой сырою -
Почему он вослед не бежит?
... Шел трамвай,
и орала округа,
Что - довольно тоски да испуга.
Сколько можно, опять двадцать пять1
Все живое любило друг друга,
Но никак не умело понять.
- Остановка "Завод-холодильник"! -
И...
внезапная дивная весть:
Если грузчика ждет собутыльник,
Если к мяте припал чернобыльник,
То надежда действительно есть!
* * *
Ты неверно живешь. Ты не видишь ни грушевых веток,
Ни грошовых сандалий старухи, сидящей в кино...
Одинокий охальник, ничей ни потомок, ни предок,
Опечатка, зиянье, забытое цепью звено.
Как безжалостно небо! Душа оступилась -- и крышка:
Потеряла дорогу,
своих не находит начал.
А ведь был и очкарик, и школьник, и чей-то сынишка;
И высокие звезды подзорной трубой приручал;
И лимонниц любил, и капустниц; и карта Европы
Волновала как тайна; и бабушка пела про степь...
Я живое лицо различаю под ретушью злобы:
Это просто усталость --
еще восстановится цепь!
