(Это к тому, что Бог есть любовь - кстати, думаю, что христианину всего-то и нужно понять и принять это. Но на деле "всего-то" как раз и оказывается самым сложным. Любовь все - к сожалению? - понимают по-разному. Или только пытаются понять?)
Владимир Шевнин
+ + +
В те дни, когда не знали Бога
Ни ты, ни я, в полётах лёгкой мысли
Струились наши дни в потоке жизни
Бесцельной, как журчание ручья.
Казалось нам в течении беспечном,
Не может быть границы и предела
В желанье счастья, длительном как вечность,
И в этом смысл явления на свет.
Как Вечный Жид костяшками на счётах
Ведёт в тиши подсчёт своих сокровищ,
Вели мы счёт побед и поражений
На фронте покорения сердец.
Дым сигарет, тщеславья, философий,
Которые, в незнанье твёрдых истин,
В блужданиях, в цитатах, говоренье
И видят модус собственных идей,
Пленили нас. Желанье скорой славы,
Служение стране и идеалам,
Как вечное стремленье к Дульсинее,
Сменили желчь, цинизм и неприязнь.
Полуразврат, побег в чужие страны,
Уход в себя и тяга к алкоголю,
Тоска внутри, съедающая душу,
И пустота отчаянья… И смерть
Уже казалась выходом из боли.
Закат Европ, распад цивилизаций,
И гибель всех богов, и сумрак полдня,
Крушенье неизбежное миров…
И ты, и я – мгновенья мирозданья.
Вокруг планет – недвижимая бездна.
За нами миллион людских страданий.
И время истекает, как песок
Из неподвижной и прозрачной колбы.
Приходят свет и лёгкость постиженья
Того, что не было доступно в время оно,
Когда ни ты, ни я не знали Бога.
Но Он нас никогда не забывал. + + +
Остаток осени пустой
Застыл над склизкою дорогой
И тает белой полосой
Над неосвоенной берлогой.
Душа, прозрачная насквозь,
Из шкуры бурого подвида,
Вбивает в стенку новый гвоздь,
Костюмчик вешая из твида.
И ты являешься как тень
И словно отклик лихолетья,
И невзначай, как дребедень,
Из позапрошлого столетья.
Поток распущенных волос –
Как белый дым горящих сосен,
Как неосознанный вопрос
И незаконченная осень.
И как раскаянье в себе,
И схожесть в найденном ответе,
И неприкаянность в судьбе
На этой крохотной планете.
И столь незначимы слова,
И мы, не слушая друг друга,
Опять близки, как два угла
В квадратной кубатуре круга.
С пустых полей холодный дым.
И умереть – такая малость…
Когда ты выпита другим и –
Ничего мне не осталось.
