Я попытаюсь изложить то, что по поводу людей и нелюдей думаю.
Мне кажется, люди - это то, что должно было быть, поскольку именно они наилучшим образом гармонировали с окружающей средой. Жили на земле, по законам природы, своей жизнью эти законы не нарушая. Как ещё один вид животных, только разумных - да собственно, люди и есть животные, если строго разобраться. И популяция этих животных - людей - наиболее органично и успешно вписывалась в экосистему. Если нужно, регулировалась её численность тоже по законам природы.
Бывали, конечно, войны - но люди и рожали столько, сколько природой было ресурса заложено. И популяция росла, однако на состояние экосистемы это рост не особенно влиял. И всё было гармонично, ровно и правильно в природе.
И если вдруг рождался а потом выживал такой вот нечеловек, то он в какой-то мере считался изгоем в обществе. И общество людей инстинктивно от нелюдей защищалось, пока ещё могла это сделать. Не зря же актёры, поэты и прочая братия считалась в лучшем случае не особо благонадёжными людьми.
Инквизиция средневековая - из той же серии, наверное. "Не таких" общество всегда инстинктивно отторгало. И собственная семья в том числе.
А потом процесс вышел из-под контроля. Мне сдаётся, что не в последнюю очередь именно из-за серии войн и революций в 20-м веке. Люди убивали друг друга - а на изгоев в подобные времена обращают мало внимания - не до них как-то. И выросло поколение, к котором нелюдей был уже более значительный процент.
Всё. Дальше пошла цепная реакция. Их количество стало расти (а способности к выживанию у нелюдей выше, как мы помним). И естественно, новая популяция начала прогибать условия под себя. Отсюда - и всплеск развития всевозможных технологий, отсюда - приоритетная ценность ЛИЧНОСТИ, а не ОБЩЕСТВА, что естественно для индивидуалистов-нелюдей.
Отсюда - подмена понятий, когда предсказуемость и нормальность - отличные, в общем, человеческие качества - стали синонимами серости и примитивности. отсюда - весь декаданс с его поэтизацией саморазрушения (ага-ага! то что человека разрушит - то отнюдь не обязательно разрушит нечеловека!), отсюда многое и многое ещё - этот ассоциативный ряд можно продолжить.
Отсюда - болезни человечества физические и психические (а для нелюдей это - норма, вот ведь засада! То, что для человека - тяжёлый невроз и патология мозга, то для нечеловека - НОРМА!)
И отсюда - неизбежное разрушение экосистемы, что мы и наблюдаем повсеместно. И вымирание человечества неизбежно приведёт к вымиранию нелюдей... да только прежде нелюди к чёртовой матери разрушат всю планету если и сгинут - то вместе с нею.
Вы ещё хотите быть нелюдьми? Такими загадочными, непонятными, с уникальными способностями, полученными в ущерб примитивному чувству самосохранения себя как части рода, племени и человечества? Да, у нелюдей чувство самосохранения ещё более развито, но выжить должен - не род людской. Выжить должен - Я! А с хвостом ли шиповатым, со способностью предвидеть или с той бездной внутри вместо всего того, что есть у людей - неважно...
Я когда всё это про людей и нелюдей читала, когда поняла, что есть те, кто был бы не против быть и стать нелюдьми - у меня в голове гумилёвский стих всплыл - "Волшебная скрипка" - вы его помните? я себе позволю процитировать.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
