Холмс немного подумал.
- Мне кажется, - сказал он наконец, - что вы действуете сейчас с излишней уверенностью. Я знаю содержание писем. И моя клиентка поступит, конечно, так, как я ей посоветую. А я ей посоветую, чтобы она все рассказала своему будущему мужу и положилась на его великодушие.
Милвертон рассмеялся.
- Вы, очевидно, не знаете герцога, - сказал он.
Увидев расстроенное лицо Холмса, я понял, что он знает герцога.
- В письмах нет ничего дурного, - сказал он.
- Они бойки... очень бойки, - ответил Милвертон. - Леди писала прелестно. Но уверяю вас, что герцог Доверкорский не сумеет этого оценить. Впрочем, раз вы думаете иначе, то покончим на этом.(с)
Милвертон рассмеялся, но в смехе его послышался страх.
- Вы были так упрямы, - сказал он. - Зачем было доводить дело до крайности? Уверяю вас, по собственному желанию я и мухи бы не обидел. Но всякий человек по-своему зарабатывает на хлеб. Что же мне оставалось делать? Я назначил цену, которая вам по средствам. Вы не хотели заплатить.
- И тогда вы послали письма моему мужу; это надорвало сердце благороднейшему из людей. Я недостойна была завязывать ему шнурки на ботинках. И он умер.(с)
