Он не разбил мне сердце – зажал в горсти.
Держал меня за веревочку и отпустил.
Из меня хреновая Даниэла Стил –
я просто пишу посты.
И пока он держит сердце мое в руках,
я не касаюсь земли – пуста и легка.
И, если честно, мне абсолютно никак –
осознание тупика.
Рельсы сегодня свернулись из линии в точку
города-рая, в котором он этой ночью
может быть с кем-то, а может быть в одиночку
– не пишет ни строчки.
Эти вокзалы меня похоронят заживо.
В первый же день, как только узнаю важное –
то, о чем и в молитвах своих не скажем мы –
нас же потом и размажет.
Мне бы сползти по стенке, петь-говорить
надрывно, отчаянно: жалит, печет, горит.
Но сердце мое у него – пустота внутри.
Я могу только курить.
* * *
Остается встретить тебя и спросить: Ну как?
Как тебе греется не в моих руках?
Как тебе естся не с моего стола?
Любит ли она так, как я не смогла?
Как там вообще дела?
У меня все по прежнему – я просыпаюсь одна,
Каждое утро себя достаю со дна.
Во сне вода, сожженные города,
Вязких слов бессвязная ерунда…
Возвращаться некуда, в никуда.
Ко мне иногда приходит чувак в плаще.
Похоже, ему на все наплевать вообще –
Он пьет свой коньяк, прослушивает CD,
Он говорит мне: хочешь идти – иди,
Но помни, я – позади.
Он улыбается, курит, смотрит в окно,
Ему уже несколько тысяч лет все равно.
Сегодня никто не умрет – у него выходной,
Он говорит: я однажды приду за тобой,
Заберу домой.
Я у него не спрашиваю “когда?”
В глазах моих пусто, сердце мое во льдах –
Мне в общем-то безразлично, тут или там.
Я готова и в рай, и ко всем чертям,
Но тебя я ему не отдам.
* * *
Разрывая молчанье на “до” и “после”,
выдыхаю дым, говорю – все просто.
Не задаю вопросов.
Удаляю снимки – я уже взрослая. Какие, к черту, две половинки?
Сплетение тел и только – режу себя на дольки, дарю себя, угощаю. Я тебе не прощаю классные книги на полках, улыбку, длинные пальцы, смущенное “Хватит на меня пялиться.
Смотри кино.”
Пока за окном
такой долгожданный дождь. Ты не спрашиваешь “еще придешь?”, а только светское “чаю?”. Я себе не прощаю мыслей своих и нежности, делаю вид, что спешу – из вежливости.
Говорю себе “Дура, чего ты ждешь? Иди в этот дождь, прыгай в поезд, езжай домой, улыбайся – расклад простой”.
В окна купе заползает немой рассвет.
В этом море нету моих монет.
* * *
Она справляется с застежками босоножек,
Говорит ему «береги себя», улыбается, вместо коды.
Думает «я смогу» и действительно может –
Разворачивается, выходит.
Ей не хватает воздуха, мир помещается в горле,
На лифте до первого – будто прыгнула в бездну.
Как мантру твердит «Я жива, я жива… до сих пор ли?»
Застыла в дверях подъезда.
Еще секунда, и город наваливается, липнет,
Подхватывает, выносит на жаркие улицы –
Трамваи звенят, в саду отцветают липы,
А у нее еще будет пулитцер,
Возможно – нобелевка, и уж точно – букер,
Не жизнь, а сказка – круче, чем у Фрая и Пратчетта.
Земля из-под ног уходит, трясутся руки –
Она наконец-то плачет.
