Некоторое время они шли молча, и она глядела прямо перед собой и, так же глядя прямо перед собой, как ни в чем не бывало заявила:
- А вы ведь еще не сказали, как вас зовут.
- А тебе это необходимо знать?
- Да. А что особенного? Почему-то некоторые считают, что если я хочу знать, как зовут человека, то обязательно проявляю к нему нездоровый интерес.
- Ладно, - сказал он, - я все понял. Если тебе это необходимо - меня зовут Рудольф.
- Как?
- Рудольф.
- Рудольф.- Она засмеялась.
- Что такое?
Она засмеялась еще громче, и он, приостановившись, стал смотреть на нее.
- Ру-дольф, - она округлила губы и снова закатилась.- Ру-дольф. Я думала, что так только слона в зверинце могут звать.
- Что?!
- Ты не сердись, - она тронула за рукав.- Но смешно, честное слово, смешно. Ну что я могу поделать?
- Девчонка ты, - обиделся он.
- Конечно, девчонка. А ты взрослый.
- Сколько тебе лет?
- Шестнадцать.
- А мне двадцать восемь.
- Я же говорю: ты взрослый, и тебя зовут Рудольф. Она снова засмеялась, весело поглядывая на него слева, снизу вверх.
- А тебя как зовут? - спросил он.
- Меня? Ни за что не угадаешь.
- А я и не буду гадать.
- А если бы и стал - не угадал бы. Меня зовут Ио.
- Как?
- Ио.
- Ничего не пойму.
- Ио. Ну, исполняющий обязанности. Ио.
Отмщение наступило моментально. Не в силах остановиться, он хохотал, раскачиваясь то вперед, то назад, как колокол. Достаточно было ему взглянуть на нес, и смех начинал разбирать его все больше и больше.
- И-о, - булькало у него в горле.- И-о.
Она ждала, оглядываясь по сторонам, потом, когда он немного успокоился, обиженно сказала:
- Смешно, да? Ничего смешного - Ио - такое же обыкновенное имя, как все другие.
- Ты извини, - улыбаясь, он наклонился к ней.- Но мне действительно было смешно. Вот теперь мы квиты, правда? (с)
В рассуждениях и закруглениях дураку служат опорой три аксиомы и один постулат.
Аксиомы:
1) Здоровье дороже всего.
2) Были бы деньги.
3) С какой стати.
Постулат:
Так уж надо.
Где не помогают первые, там всегда вывезет последний.
Дураки обыкновенно хорошо устраиваются в жизни. От постоянного рассуждения лицо у
них приобретает с годами глубокое и вдумчивое выражение. Они любят отпускать
большую бороду, работают усердно, пишут красивым почерком.
- Солидный человек. Не вертопрах, - говорят о дураке. - Только что-то в нем такое...
Слишком серьезен, что ли?
Убедясь на практике, что вся мудрость земли им постигнута, дурак принимает на себя
хлопотливую и неблагодарную обязанность - учить других. Никто так много и усердно не
советует, как дурак. И это от всей души, потому что, приходя в соприкосновение с людьми,
он все время находится в состоянии тяжелого недоумения.
- Чего они все путают, мечутся, суетятся, когда все так ясно и кругло? Видно, не
понимают; нужно им объяснить.
- Что такое? О чем вы горюете? Жена застрелилась? Ну, так это же очень глупо с ее
стороны. Если бы пуля, не дай Бог, попала ей в глаз, она бы могла повредить себе зрение.
Боже упаси! Здоровье дороже всего!
- Ваш брат помешался от несчастной любви? Он меня прямо удивляет. Я бы ни за что не
помешался. С какой стати? Были бы деньги!
Один лично мне знакомый дурак, самой совершенной, будто по циркулю выведенной,
круглой формы, специализировался исключительно в вопросах семейной Жизни.
- Каждый человек должен жениться. А почему? А потому, что нужно оставить после себя
потомство. А почему нужно потомство? А так уж нужно. И все должны жениться на
немках.
- Почему же на немках? - спрашивали у него.
- Да так уж нужно.
- Да ведь этак, пожалуй, и немок на всех не хватит.
Тогда дурак обижался:
- Конечно, все можно обратить в смешную сторону. (с)
