А это описание ДУШЕВНОЙ боли? Честно говоря просто невыносимо читать. Стихи, безусловно, "необычны", но вот насчет интересны...кхм...
Простите мою приземленность, сударыни
По стихам Вера Полозкова не Гамлет. Прочла тут несколько стихотворений и совсем не впечатлило.
Янаэль, как раз в ее стихах и приземленность, не хватает душевных порывов, они не мелодичны. Ставить ее в один ряд с Цветаевой - кощунство. Где одна и где другая...Лучше дам я вам задушевного Есенина, чтоб стереть воспоминание о последнем в теме стихе
Видно, так заведено на свете
Видно, так заведено навеки -
К тридцати годам перебесясь,
Всё сильней, прожженные калеки,
С жизнью мы удерживаем связь.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая -
Знак того, что вместе нам сгореть.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного, глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Ну, и что ж! Пройдет и эта рана.
Только горько видеть жизни край.
В первый раз такого хулигана
Обманул проклятый попугай.
а кто же ставит? разве что в одном посте стихи фигурируют, две темы параллельно обсуждаются..
************************
...а у меня сегодня вечером вот это - любимое... англоязычный Бродский, как любят называть его литературные критики. Уинстен Оден:
Остановите время. Отрежьте телефон.
Заткните пианино и старый патефон.
Пусть помолчит собака над костью мозговой.
Несите гроб на улицу по серой мостовой.
Пускай напишет самолет разборчивый плакат
"Он умер, умер, умер" на белых облаках.
Раздайте полицейским перчатки черный креп
И ленточки на шею красоткам юных лет.
Он был мой Север и Восток, и Запад мой, и Юг,
Рабочая неделя и праздничный досуг,
И полдень мой, и полночь; и воздух, и вода...
Я думала, что мы вдвоем навеки, навсегда.
Вылейте море, выметите лес.
Погасите звезды на заднике небес.
Разберите солнце. Упакуйте луну.
Всё это не нужно. Больше ни к чему... (с)
Грустно тут у вас что-то))
Недавно и интернете вычитала. Очень понравилось)Трогательное, свежее прям такое)
села на подоконник и слёзы льёт,
маленькая, босая и без пальто.
"эй, ты чего ревёшь?" - тормошу её,
"эй, - наклоняюсь к ней, - ты откуда? кто?"
я, - говорит, - Весна, - говорит, - привет!
я, - говорит, - с собой не совсем в ладу.
вот, - говорит, - вчера в молодой траве
счастье своё "посеяла" - не найду.
я улыбаюсь: "ну ты, Весна, балда!
ну-ка, возьми баранку и эскимо.
счастье, оно теряется иногда…
счастье, оно найдётся потом само"
Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
Звенеть браслетами,
поправлять волосы,
а они, чтоб все равно падали,
благоухать Герленом,
теребить кольцо,
пищать «Какая прелесть!»,
мало есть в ресторане,
«мне только салат».
Не стесняться декольте,
Напротив, расстегивать
Совсем не случайно,
Верхнюю пуговичку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
И бюстгалтеры покупать
Только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
Легко тянуть деньги,
«ты же знаешь – я не хожу пешком»,
«эта шубка бы мне подошла»…
Не любить ни одного из них.
«И потом в гробу
Вспоминать Ланского».
А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
Сшить длинное черное платье,
Купить черную водолазку,
Про которую Татьяна Толстая сказала,
Что их носят те, кто
Внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
И чтоб это не выглядело
Нелепо.
Иногда подходить к шкафу,
Снимать с полки словарь,
чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
говорить в трубку: «Мне надо закончить статью,
сегодня звонил редактор»,
Рассуждать об умном на фуршетах,
А на груди, и в ушах чтоб
- старинное серебро
С розовыми кораллами
Или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете
По коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый,
Любовь с которым
Продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили
«Высокие отношения».
Чтоб положив книжку
на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне,
он замечал:
Дорогая, ты выглядишь бледной,
Сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно.
А иногда просто необходимо быть
Холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
Чтоб все в офисе показывали пальцем
И так и говорили новеньким:
Она холодная расчетливая сука,
Пойдет по трупам.
Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
А вы, девушка уволены…
"Кажется, я ясно ставила задачу"
Называть красивых секретарш
«дурочками»,
Прямо в глаза.
Не потому что дурочки,
а потому, что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
Тратить на элитную косметику,
И чтоб золотых карт миллион,
С сумасшедшими скидками…
Коллекционировать современное искусство,
Развешивать его
По голым стенам в кабинете
И в огромной пустой квартире,
Где на сушилке на кухне
Одна чашка, одна ложка
И две табуретки
у барной стойки.
Говорить мужчине:
Жалкий неудачник,
То есть нет – лууууууузер.
Утверждать, что мастурбация
- дело всенародное,
И спать с котом,
(«он же член семьи!»),
Которого кормит домработница.
А иногда хочется быть такой своей для всех
В доску.
С короткой стрижкой,
И красить волосы, губы и ногти оранжевым,
И ходить в больших зеленых ботинках,
С индийской сумкой-торбой,
С наушниками в ушах,
С веревочками на запястье,
Все время везде опаздывать,
Вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание? –
Отвал башки!»
И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
Не успевать спать,
Собираться на Гоа
В феврале.
Сидеть в офисе за "маком",
Вокруг чтоб все увешано
разноцветными стикерами
с напоминаниями: «придумать подарок Машке»,
«напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
В бассейне и в океане,
Портреты собаки – лабрадор (почившей),
И бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем
За одноклассником,
Который за двадцать лет, представьте
Так и не выкинул
Ни одного фортеля.
Да еще и мирится со всеми этими
Друзьями, вечеринками, транжирством
И немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».
А иногда хочется побриться налысо,
И повязать платочек,
Вымыться в бане хозяйственным мылом,
Но пахнуть какими-нибудь
Травками,
Полынью там, или мятой.
Научиться молиться,
Читать жития святых,
Соблюдать посты,
Назвать сына Серафимом,
Подставлять, хотя бы мысленно,
другую щеку,
«Ты этого хотел. Так. Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня
- целую».
Излучать доброжелательность,
И чтоб ненатужно так
Сиять от унутренней хармонии.
Принести из церкви святую воду в баллоне,
Поставить ее в холодильник,
И когда муторно на душе
Умываться ею
И советовать мамашам,
Что если у ребенка температура,
Достаточно просто сбрызнуть,
И чтоб это действительно помогало.
А еще ужасно хочется пойти в официантки,
Купить накладные ресницы,
И полное
Собрание сочинений
Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках
Флиртовать с посетителями,
Чтоб они больше
Оставляли на чай,
Говорить: а вот попробуйте еще «карпччо»,
Уж очень оно у нас замечательное.
Ходить в кино,
Копить на машину.
Бросить бармена,
Закрутить с поваром-итальянцем,
Висеть на доске почета,
Как работник, раскрутивший максимальное число лохов
На дорогое французское вино,
Которое, они сроду не отличат,
От крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
Из кофе-машины,
И уже разлюбить греческий салат.
А что мы имеем на деле?
Пока только
Черную водолазку.
Т.е. как велибр, положим, вам это не подойдет?)) Вот вам еще "не поэзия")) Что на это скажите?)
Ботинки у меня всегда крепко-накрепко зашнурованы,
и я не дам городу укусить себя за пятки,
не стану валяться пьяным под мостом,
не допущу стилистических ошибок.
Рубашки мои выглажены,
иногда я хожу в кино, всегда уступаю место дамам.
Если чувства мои в смятенье - мне плохо;
я придирчиво выбираю салфетки, зубную пасту.
Прививки делаю - обязательно.
И, влюблённый бедняга, я не решаюсь залезть в чашу
фонтана:
под гневными взглядами полицейских и нянек
выудить рыбёшку для тебя.
А это верлибр и есть, но мне не подойдет. У меня есть внутренний показатель "поэтично/непоэтично", который относится как к верлибрам, так и к силлабо-тонике, и ровно так же ко всем остальным формам поэзии. Впрочем, восприятие поэтичности в верлибрах для меня осложнено. Тут либо шевельнётся что-то на подкорке, либо не шевельнётся.
Вот, например, шевельнулось:
Юлия Тишковская
как на гору
мы пошли -
ты с палкой,
я с палкой
и добрались до реки
ты с палкой,
я с палкой
и ты говоришь:
давай из твоей палки
сделаем мост,
чтоб нам перебраться
и я говорю:
давай
как идем мы на гору -
ты с палкой,
да я с тобой
и встает перед нами город -
под голубым небом,
но не золотой
и ты говоришь:
давай продадим твою палку
и купим еды нам в дорогу
но у меня больше нет палки
и я говорю:
давай
как идем мы всё на гору -
ты с палкой
да я, наверно
и раскинулась пропасть
от неба до неба
и ты говоришь:
ну, клади свою палку
выкладывай палку
прощайся с палочкой
мы перелезем, едва держась
и пойдем дальше
но у меня дважды нет палки
но я говорю:
давай
как подходим к вершине горы
ты с палкой
я дважды без палки
и у входа - ворота
а на воротах читаем надпись:
да оставьте одну из палок
и двигайтесь дальше
к вершине, вершине горы
и ты говоришь:
так давай оставим твою палку
ведь у нас есть еще одна -
ее сохраним
до нашей весны
но у меня нет и больше не будет палки
и я говорю:
давай
как доходишь ты до вершины горы
да как доходишь ты до вершины горы
как доходишь ты до вершины горы?
Да, у нас с вами очень..даже очень-очень разное восприятие поэтичности)) Это произведение на меня впечатление не произвело. На уровне ассоциаций, могу сравнить разве что с походными песнями из серии "...было у нас 100 бутылок рома, одна разбилась, осталось у нас 99 бутылок рома..." ну и т.д.
Впрочем, конечно же, каждому своё)
люблю короткие стихи. буквально из нескольких слов...
но чтобы в них была целая история.
Скоро ночь сравняется с днем...
В этом мире мы где-то живем..
Ты и я.. Города..
Не понять... никогда.
Навсегда... Осень.
Это такое время - каждый и брат и Брут.
Реки кровавые лентами в волосах.
Можешь не верить, но я теперь твой вассал.
И, если будет надо, я за тебя умру.
Под утро так зябко, так зыбко, как будто похмельный синдром,
И я прижимаюсь к тебе то бедром, то помятым крылом.
Нас, кажется, бросили наши хранители – Анна с Петром.
Ласкаясь и путаясь в рыжей охапке кудрявых волос,
Я слышу, как ветер, спускаясь с деревьев, колышет овес.
Нас, кажется, сносит прохладным течением сна под откос.
Смотри, все длиннее строка, горячее меж пальцев песок,
Так боязно утром тебя целовать в беззащитный висок.
Нас, кажется, сносит соленым течением лет на восток.
Все круче волна, оглянись: мы покинули заспанный порт,
Нас сносит волною, глаза застилают то слезы, то пот.
Ну что же, прощайте, до встречи, ребята – и Анна, и Петр.
Ой, зря она вам надоела) Очень инригующе звучало)
Тоже спать пойду, вот на утро почитать.
Каска.
______
Чтобы не расплескать - прикрываю лоб рукой, чашку себе из ладони соорудив,
утро пригрелось русым пушистым облаком к солнечной невыспавшейся груди.
Я не пойму, что было со мною до него, как я жила, и в чьих я спала домах.
Если он позвонит, я подпрыгну до неба, если не позвонит - позвоню сама.
Мир нараспашку, на поводке серебряном Бог задремал, уставший меня учить.
Если погладить теплый хребет поребрика - сытой довольной кошкой асфальт урчит
что-то дикарско-латино-американское, чтобы вдохнуть на миг - и живешь едва.
Девочка отчего ты всё ходишь в каске, а? Чтобы от счастья не лопнула голова.
Реки синеют, где-то вдали тоскливая толстая чайка хрипло лажает блюз.
Если он меня любит - то я счастливая, если же нет - ну, я-то его люблю.
Мы еще обрастем нежилыми стенками в стылом ветру, но нынче-то поутру
всё, что мы нажили общего - это терпкая черная теплота меж сплетенных рук.
Вот я иду по поребрику, как по лучику, с богом в ладони, с искрами вместо глаз.
_____
Может быть всё и правда у них получится.
Главное, чтобы цепочка не порвалась.
Three weeks longing, water burning
stone. Three weeks leopard blood
pacing under the loud insomnia of stars.
Three weeks voltaic. Weeks of winter
afternoons, darkness half descended.
Howling at distance, ocean
pulling between us, bending time.
Three weeks finding you in me in new places,
luminescent as a tetra in depths,
its neon trail.
Tree weeks shipwrecked on this mad island;
twisting aurora of perfumes. Every boundary of body
electrified, every thought hunted down
by memory of touch. Three weeks of open eyes
when you call, your first quesstion,
Did I wake you...
/Ничего! Я споткнулся о камень,
Это к завтраму все заживет/
С.Есенин.
Говорят, что железо становится крепче в огне.
А затравленный зверь от погони - быстрее и злее.
Неподвижная боль вновь зажата в моем кулаке,
Я, быть может, сильнее тех стен, что остались в Помпеях.
И, обтянута сотней бинтов, я боюсь их снимать.
И, затянута сотней ремней, я уже не позволю
Никому свои шрамы лечить, свои пули достать,
Даже пусть моё сердце порвется на части от боли.
Я сама в свою нежность воткнула по рукоять
Нож, заточенный жизнью, и теми, кто бил не жалея.
Не подставлю щеки я второй. Я теперь не умею.
Я так часто прощала, что я разучилась прощать.
***
Я – женщина. А ты – мужчина.
Ты скажешь: «Будь…» И я приду.
Мы только вместе правим миром.
И наполняем пустоту.
Ты в поле без меня – не воин.
Я – нераскрывшийся цветок.
Мы вместе - не утонем в море,
Когда вдруг буря или шторм.
Я – женщина. А ты – мужчина.
Ты – бережёшь, а я – люблю.
Ты – покоряешь мне вершины.
Я – улетаю в высоту.
Ты - смеешь, я же – позволяю.
Ты – строишь, ну а я – живу.
Ты - даришь крылья, я – взлетаю.
Ты - раздеваешь, я – хочу.
Я от тебя рожаю сына,
Чтобы он мужем стал жене…
Я – женщина. А ты – мужчина.
Ты – из меня. И вновь – во мне.
***
Раскидала заря по оврагам
Жемчуговые нити свои.
Поклонилась кустам да корягам,
И деревьям до самой земли.
Расплескала в заутрене слёзы,
Расплела золотую косу,
И одела тугие берёзы
В домотканую белизну.
Златокудрая смотрит, медовая,
И смеётся меж веток осин.
Словно девица ясноокая,
Чьи глаза - предрассветная синь.
По земле спелым яблоком катится
Да в кустах красной клюквой звенит,
Рассмеётся, лучами растратится,
И в далёкую синь убежит.
Ах, ты зорюшка, зорюшка ясная!
Благодать, предрассветная тишь…
Ты скажи, золотая да красная,
Для кого ты так ярко горишь?
***
Я буду падать, ты – держи.
Я доверяю самым сильным.
С тобой готова я идти
Под снегом, зноем и под ливнем.
Я буду чувствовать спиной
Молчанье бессловесной силы.
И знать, что ты идёшь со мной,
Что рядом с женщиной – мужчина.
Всё просто. Истина стара.
И по-другому быть не может.
Поддержит лишь твоя рука,
И слово лишь твоё поможет.
Я буду убегать, - держи.
Не отпускай. Так просто нужно.
А коль приручишь, - береги.
И быть учи меня послушной.
Хозяин маленькой судьбы.
Мой воин. Муж. И победитель.
Я буду жить, а ты – люби.
Я доверяю самым сильным
***
Любовь – это испытание временем.
Дворовая собака с преданными глазами,
Которой ты крикнешь, пошла на х.., сука…
А она возьмёт, и ляжет у тебя под ногами.
Это когда закипает олово
И, пенясь, заливает больные мозги.
Это шторм, бросающий из стороны в сторону
В Баренцевом море в полярные дни.
Она похожа на продажную девку:
Просто так она никогда не останется рядом.
Она делает из тебя зверя, загнанного в клетку
С погибающим, но всё ещё дерзким взглядом.
Любовь – это сила, которая делает тебя слабее.
Это кошка из подворотни: грязная, но хочется гладить…
Любовь – это слабость, которая делает тебя сильнее.
Это то, что невозможно не увидеть во взгляде…
а кто же ставит? разве что в одном посте стихи фигурируют, две темы параллельно обсуждаются..