“Достаточно общая теория управления” Постановочные материалы учебногокурса факультета процессов управления Санкт-Петербургского государственного университета
Принципы кадровой политики: государства, “антигосударства”, общественной инициативы
Григорий Климов. Протоколы советских мудрецов
Д.Гусев, О.Матвейчев, Р.Хазеев, С.Чернаков. Уши машут ослом...
Жан Бодрийар. В тени молчаливого большинства.
Сам читал(очень понравилось) и заставил прочитать и понять остальных сотрудников.
Фантастику читаю, Гарри Гаррисон, Хайнлайн, ещё нравится Эрл Стэнли Гарднер, Шекли, Лем, Желязны, Стругатские. из современных Лукьяненко, Вадим Филоненко, Алексей доронин.
Спасибо за наводку на Фрая - это же прелесть, что такое! Последний раз получала подобное удовольствие, открыв для себя Лукьяненко. Читаю взахлеб и периодически неприлично хихикаю.
P.S. Все же Лукьяненко на несколько порядков лучше его я все, что нашла подряд проглотила и расстроилась, что закончилось... а тут я на четвертой книжке от простого стиля подустала... но для чтения в дороге все равно отлично!
Он готовит нам еду. Перед ним гора рыбы и гора овощей. Лосось, скумбрия, треска, разные плоские рыбины. Два больших краба. Хвосты, головы, плавники. Кроме этого, морковь, лук, порей, корень петрушки, фенхель, топинамбур.
Он чистит и варит овощи.
Я рассказываю о Рауне и капитане Теллинге.
Он ставит вариться рис. С кардамоном и анисом.
Я рассказываю о том, что давала подписку о неразглашении полученных сведений.
О тех отчетах, которые есть у Рауна.
Он сливает воду из овощей и варит куски рыбы.
Я рассказываю об угрозах. О том, что они в любой момент могут арестовать меня.
Один за другим он достает куски рыбы. Я знаю это по Гренландии. С тех времен, когда мы готовили еду, не торопясь. Разую рыбу надо варить разное время. Треска сразу же становится мягкой. Скумбрия позже, лосось еще позже.
— Я боюсь оказаться за решеткой, — говорю я.
Крабов он кладет в последнюю очередь. Он кипятит их самое большее пять минут.
В каком-то смысле я испытываю облегчение от того, что он ничего не говорит, что он не ругает меня. Кроме меня, он единственный человек, которому известно, как много мы знаем. Как много нам теперь надо забыть.
Я чувствую потребность растолковать ему про мою клаустрофобию.
— Знаешь, что лежит в основе математики, — говорю я. — В основе математики лежат числа. Если бы кто-нибудь спросил меня, что делает меня по-настоящему счастливой, я бы ответила: числа. Снег, и лед, и числа. И знаешь, почему?
Он раскалывает клешни щипцами для орехов и изогнутым пинцетом достает мясо.
— Потому что система чисел подобна человеческой жизни. Сначала натуральные числа. Это целые и положительные. Числа маленького ребенка. Но человеческое сознание расширяется. Ребенок открывает для себя тоску, а знаешь, что является математическим выражением тоски?
Он наливает в суп сливки и добавляет несколько капель апельсинового сока.
— Это отрицательные числа. Формализация ощущения, что тебе чего-то не хватает. А сознание продолжает расширяться и расти, и ребенок открывает для себя промежутки. Между камнями, между лишайниками на камнях, между людьми. И между цифрами. И знаешь, к чему это приводит? Это приводит к дробям. Целые числа плюс дроби дают рациональные числа. Но сознание на этом не останавливается. Оно стремится перешагнуть за грань здравого смысла. Оно добавляет такую абсурдную операцию, как извлечение корня. И получает иррациональные числа.
Он подогревает в духовке длинный батон и насыпает в ручную мельницу перец.
— Это своего рода безумие. Потому что иррациональные числа бесконечны. Их нельзя записать. Они вытесняют сознание в область безграничного. А объединив иррациональные числа с рациональными, мы получаем действительные числа.
Я вышла на середину кухни, чтобы было больше места. Редко получаешь возможность выговориться перед своим ближним. Как правило, надо бороться за то, чтобы получить слово. А для меня это важно.
— Это не прекращается. Это никогда не прекращается. Потому что теперь мы сразу же присоединяем к действительные числам мнимые — квадратные корни из отрицательных чисел. Это числа, которые мы не можем представить себе, числа, которые не может вместить в себя нормальное сознание. А если мы к действительным числам прибавим мнимые, то получим систему комплексных чисел. Первую систему счисления, в пределах которой можно удовлетворительно объяснить формирование кристаллов льда. Это как большой, открытый ландшафт. Горизонты. Ты идешь к ним, а они все отодвигаются. Это Гренландия, это то, без чего я не могу! Вот поэтому я не хочу, чтобы меня посадили за решетку. Я останавливаюсь перед ним.
— Смилла, — говорит он. — Можно я тебя поцелую?
У всех нас есть определенное представление о себе. Я всегда казалась самой себе этакой бой-бабой, которая за словом в карман не лезет. Но тут я не знаю, что сказать. Я чувствую, что он меня предал. Слушал не так, как должен был слушать. Что он обманул меня. С другой стороны, он ничего особенного не делает. Он мне не мешает. Он всего лишь стоит перед дымящейся кастрюлей и смотрит на меня.
Я не нахожу, что сказать. Я просто стою, совершенно не представляя, как мне себя вести, и это мгновение тянется, но потом оно, к счастью, проходит.
класс ))) Даже о числах можно говорить со страстью! Я понимаю, почему ему захотелось ее поцеловать! Обожаю такие моменты!!!
Если в тему: в детстве нравились Беляев, Грин, ОГенри, Войнич "Овод" - как я тогда рыдала! Еще книга была у меня о космосе научно-популярная, я ее обожала!
Пушкин, Бальзак, Дойл, Акунин, Ирвинг Стоун. "гордость и предубеждение" очень люблю.
Недавно прочитала "Посторонний" Камю - зависла. Книга канешна глубокая, но как-то мрачно.
Ух ты, здесь кто-то читает то же что и я))
Моя первая прочитанная книга была про гремлинов, кажется Стивена Кинга. Очень понравилось, поэтому в основном читаю фантастику и фэнтези.
Толкиен - Властелин колец.
Перумов - Хранитель мечей.
Лукьяненко - Дозоры.
Гарри Гаррисон - Стальная Крыса.
Орсон Скотт Кард - Игра Эндера, Говорящий от имени мертвых.
Секретные материалы почти все прочитала.
Майкл Крайтон - Парк юрского периода.
Чак Паланик.
Дэн Браун.
Иван Ефремов - Таис афинская.
Агата- Пуаро.
Алан Глинн - Области тьмы.
Роберт Голден - Правила волшебника.
Девушка с татуировкой дракона - три книги.
Экспансия. Истории галактики - 52, кажется, рассказа.
Джордж Мартин - Песнь льда и огня.
Роберт Джордан - Колесо времен.
Иногда пробивало на поучения типа Карнеги, "Тайм-драйв" Глеб Архангельский, "Русский язык на грани нервного срыва", книги по соционике..
Ну, в общем, пока это все, что я вспомнила.
Читал "Стальную крысу", только от Гарри Гаррисона. Ничего так, если интеллектом не обременен). Перумова читал - тоже не особо. Что понравилось из фентези - "Ведьмак" Сапковского. Последнюю книгу, правда, рекомендовать не буду - там Автор откровенно издевается над читателем). Последнее время художество редко читаю, больше историю и альтернативную историю. Рекомендую - Уткин, "Забытая война: Россия в Первой мировой", особенно тем, кто верит в Царя-Батюшку, большевиками замученного.
Чувствительная девушка, разгоряченная воображаемой обидой, может назвать человека кривомордой затычкой и всё-таки сохранить в святая святых своего сердца всю любовь и уважение к нему. (П.Г.Вудхаус)
просто хочу уже точно сохранить эту цитату, потому что постоянно теряется))
-горы. 
Читаю взахлеб и периодически неприлично хихикаю. 
его я все, что нашла подряд проглотила и расстроилась, что закончилось... а тут я на четвертой книжке от простого стиля подустала... но для чтения в дороге все равно отлично! 
.