Так не хватает снега в январе…
А елка изнывает под гирляндой,
Бумажные снежинки, как в костре,
КружАт под цветомузыку нарядно,
Так плавно, будто вальс…
Ах, вальс - вальсок!
И я опять, как школьница танцую,
И пальцы ощущения рисуют -
Мой чуткий слог кружИтся, как листок.
В нем, милый, я увидела тебя:
Вот руки наши близятся к объятьям,
Твоя ладонь, вот-вот коснется платья –
Так нежно, властно, чувственно – любя!
Я знаю, что так будет! Ведь всегда
Сбывается все, что б я загадала.
Придумала тебя, а не искала
В бесснежных неуютных городах.
Снежком в окне прервал мое занятье.
«А вот и я! Открой! Не ожидала!?»
И вновь твоя рука скользит по платью –
Смеюсь - ты словно снег! Как представляла.
Я привлекаю любовь
Не прохожую, не похожую
На ту...
Ну, ты знаешь...
Когда ничего в грош не ставишь,
Что рассеянной небылицей
В окне чьем-то растворится.
Она - отраженье лучей безмятежное
В море искристое, девственно-нежное.
И даже горе - не горе, а учеба, игра,
Где нет умного и дурака.
Когда смотришь на чью-то улыбку
И думаешь: "вот оно - СЧАСТЬЕ!"
Издали люблю - под шум дождя.
Ты ж меня опять не замечаешь...
И, как прежде, мы с тобой друзья,
Лишь в коварство больше не играешь.
Смотришь вдаль бесцветностью тоски:
В сердце клок обид и сожаленья.
Первым, ты ведь, не подашь руки -
Лишь смахнешь дождинку со щеки,
Не узнав - мое в ней возвращенье.
Жаль, что опыт ссор и прошлых бед
Не вернут взаимопониманья.
Дождь прошел. И высох нежный след
Нашего прощального свиданья.
2005 г.
Прости, не помогла, увы, ничем
В твоей холодной, мраморной обиде
На женщин, на войну - здесь много горьких тем -
Но я тебя не стану ненавидеть.
Любовью за любовь - я так жила всегда,
Но, видимо для духа возгоранья
Свела судьба нас вместе: друга и врага,
И кто кем станет - смотрит на прощанье.
Так выпьем за любовь, за прошлые мечты,
За холод губ твоих и сердца камень,
За волю глаз стальных, за слезы грез моих,
За мой досадный смех, что был тебе подарен!
Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
Не уделяй мне много времени,
Вопросов мне не задавай,
Глазами добрыми и нежными
Руки моей не задевай.
Не проходи весной по лужицам
По следу следа моего,
Я знаю, снова не получится
Из этой встречи ничего.
Ты думаешь, что я от гордости
Хожу, с тобою не дружу.
Я не от гордости - от горести
Так прямо голову держу.
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
В трудах, в заботах и надежде
Мелькает жизнь, скупа как прежде
На чувства, на любовь и на мечту
По кругу носится душа, но красоту
Твою, всё чаще замечаю
Всё чаще, мыслями встречаю
Свет трогательный, свет прекрасный Твой
И вот захваченный мечтой
Мой замирает суетливый день
И где то колокольчик "звень"
И эхо повторяет робкие движенья
Напоминает цену, тем мгновеньям
Которые с Тобой, я праздно проводил
Прошу простить, я всё забыл.
Забыл, как дорого вниманье
Как я хотел Тебя обнять
Но соглашался на прощанье
Не соглашаясь всё прощать
Печаль сию, и я теперь вкушаю
Хотя была она со мной всегда
Но время отпустить пора, я знаю
Мой суетливый день, прими меня…
Если мужчина не ваш-
Это не принц, а багаж
Это обиды и гнев...
Это банальный припев...
Если мужчина не ваш -
Брак, как мучительный стаж...
В паспорт любовь не придёт...
Семьи не штамп создаёт...
Если мужчина не ваш,
Сердце ему не отдашь...
И не доверишь мечты...
Это залог пустоты...
Если мужчина не ваш -
Он, как плохой макияж,
Смоется сразу в метель...
С ним холодна и постель...
Если мужчина любим,
То не надышишься им...
Хочется душу открыть,
Лишь бы его сохранить...
Если мужчина любим,
Беды исчезнут, как дым...
В сердце любовь и покой,
Если любимый с тобой...
Если мужчина любим,
Значит улыбка, не грим...
Счастье искрится в глазах...
Больше душа не в слезах...
Если мужчина любим,
То принимаешь любым...
Сразу тускнеет пейзаж,
Если мужчина не ваш...
Ты не существуешь. Ты - это только бесчисленные роли, которые ты исполняла. (C.Моэм)
Хочешь, я буду куклой? Глупой послушной малышкой Dolly. В дымке приватно-тусклой я подчинюсь неизбежной воле. Буду смеяться шуткам, вздохом [случайно!] задую свечи. Робким "постой минутку" я запущу киноленту-вечер.
Хочешь я стану светом? Яркою вспышкой в дымке тумана. Той, что однажды где-то встретив, до смерти строчат романы. Дарят моря и волны за разрешенье коснуться взглядом. Буду твоей иконой, если тебе это правда надо.
Хочешь пойду на подвиг? В латах безумная Дон-Кихотка. Смелый ночной охотник. Мельница - мельницу, волк - так волка. Знаю, смешно до колик, рыцарь-девчока и шумный город. Будет YoyTub" у ролик...Да и плевать, зато встрече - повод.
Воин. Мадонна. Voodoo. Сотни ролей.
[Как прикажешь, милый.]
То рыдает, то хохочет,
То на кухню к нам тайком
Просочиться ветер хочет,
Притворяясь сквозняком.
Снег упал на всю округу,
За окном темным темно.
Мы, не глядя друг на друга,
Пьем шипучее вино.
А вина-то - кот наплакал,
А цена-то - дорога,
Наши вечные зарплаты,
Наши дикие бега.
Наши дети, наша ругань -
Это было так давно.
Мы, не глядя друг на друга,
Пьем шипучее вино.
О взаимных наших болях
Рассуждаем мы шутя.
А во мраке что-то воет,
Что-то плачет, как дитя.
То ли время, то ли вьюга -
Впрочем, это все одно,
Ведь со мной моя подруга
И шипучее вино.
Тыэ-э-экс....
Ну, этого много у меня. Начнём с чисто бетанского :3
Любовь лицом к лицу. Довольно! Хватит!
Довольно воздыханий и молитв –
Смерть впереди, и сотни новых битв,
А глупый соловей – лишь время тратит.
Отставить! Эта роскошь – не для нас.
Или на веки – или сразу сгинуть.
Довольно тёплых губ и мокрых глаз:
Любовь – не сон. И признаёт лишь силу.
О, хрупкий Мир! Прекрасный и жестокий!
Ты весь – для нас. Я говорю тебе:
Я отвергаю сладкие потоки,
Я принимаю ветер в вышине,
И волн удары, и громовый рокот,
И вечную Любовь – спина к спине.
***
Странно видеть тебя с тем, другим, и с силками на пальце.
Я ведь помню, как было тогда: уходить – возвращаться.
Город в снежной золе, поспешает сильней, чем обычно,
И мы счастливы оба. «Привет, как дела?» – так привычно…
Он красив и умён. Он не знает упрёка и страха.
Ты – всё та же: фиалковый взгляд и фиалковый запах.
На путях-перепутиях нам повезло разминуться,
И мы счастливы оба. «Привет!» – хорошо оглянуться.
Выпьем стоя за прошлое. Выпьем за радость ухода.
Ускоряя шаги, улыбнёмся – под занавес года.
По своим адресам – к мандаринам и ёлочным копнам.
И рыдаем во тьме. И скребёмся в замёрзшие окна…
***
Ты - мой парус. В чёрном небе
Молний белых - не пугаюсь.
Сушей не дойти до веры -
Ходим морем. Ты - мой парус.
Солнце выйдет после бури,
И в координатах были
Сказки челн качаться будет.
Хлопнет парус! Солнце выйдет...
***
Возьми мою руку.
Далёкие фары,
В небе – заката рана.
Художники – в дурку,
Филистеры – в пары,
Мы повзрослели – рано.
Пойдём по бульварам,
По тонкой обшивке
Дома пороков – глянца;
Сбежим от кошмара –
Не будем фальшивкой
Сможем опять влюбляться.
И я проклинаю
Всех тех, кто нас продал
В сытое это завтра!
И мы улетаем
Сквозь дали и годы.
Нас не догонят, правда?
***
Про него говорят: "Как собака, верен",
Про него говорят: "Как собака, зол".
Они идёт средь прохожих в обличье зверя -
Занебесной державы своей посол.
Он не может ударить. Не верит в силу
Кулаков, он не верит в огонь и сталь.
Подметая хвостом холостую милю,
Превращается в точку: за далью - даль.
Он не может достигнуть, он - только следом:
Вслед за солнцем, влюблённый в смертельный жар.
Он мечтает ракетой взлететь за светом,
Всё меняя площадки: за баром - бар.
Всех бы смерить по этой собачье мерке:
Он прошёл бы, взглянул бы на страшный век.
Про него говорят: "Как собака, верен".
Он - собака. И верен - как человек.
***
Гитары тихонько ласкались к закату,
И вечер был квёл.
Ты плакала, чёрной печалью объята,
И я подошёл.
Мы друг перед другом, гордясь, красовались
В молчании спазм,
И волны-упрёки неистово мчались
На камень-сарказм.
Колючки закончились, спесь поизбилась;
Твой голос дрожал.
А я благодарен был Богу за милость
И руку держал.
Ты громко болтала про дивные дивы,
А я повторял:
"All I ever wanted, all I ever needed
Is here - in my arms..."
***
Белая Свобода -
Красное - на Белом:
Для любого рода,
Для любого дела.
Вкус, быть может, соли,
Может пахнуть плохо:
Никаких условий,
Никаких подвохов.
Белых крыльев сила -
Красной раны слабость:
В бубен воли била,
Загнанной металась,
Под забором дохла,
Пировала вволю:
Никаких подвохов,
Никаких условий.
Человека, зверя -
Всех по этой мере -
Божьему безверью
И собачьей вере.
Нам не так уж плохо -
Мы не знаем боли.
Никаких подвохов.
Никаких условий.
« Высота гор и высота чувств. Нет ли здесь тождества? Гимн горным вершинам и вершинам любви? Разрушаются горы, разрушается и любовь. Но остается память и о том, и о другом. Так, может, «Поэма Горы» - гимн памяти о Любви?«
строки М Цветаевойиз письма Пастернаку
С 20 минуты Поэма Горы
А с 29 минуты самое любимое
Есть пробелы в памяти, бельма
На глазах: семь покрывал…
Я не помню тебя — отдельно.
Вместо че́ ; ; ; ; рт — белый провал.
Без примет. Белым пробелом —
Весь. (Душа, в ранах сплошных,
Рана — сплошь.) Частности мелом
Отмечать — дело портных.
Небосвод — цельным основан.
Океан — скопище брызг?!
Без примет. Верно — особый —
Весь. Любовь — связь, а не сыск.
Вороной, русой ли масти —
Пусть сосед скажет: он зряч.
Разве страсть — делит на части?
Часовщик я, или врач?
Ты — как круг, полный и цельный:
Цельный вихрь, полный столбняк.
Я не помню тебя отдельно
От любви. Равенства знак.
(В ворохах сонного пуха:
Водопад, пены холмы —
Новизной, странной для слуха,
Вместо: я — тронное: мы…)
- Наша улица! - Уже не наша...
- Сколько раз по ней!..- Уже не мы...
...и - набережная. Последняя.
Все. Порознь и без руки,
Чурающимися соседями
Бредем.
...Ток. (Точно мне душою - на руку
Лег! - На руку рукою.) Ток
Бьет, проводами лихорадочными
Рвет, - на душу рукою лег!
и
Любовь, это плоть и кровь.
Цвет, собственной кровью полит.
Вы думаете - любовь -
Беседовать через столик?
Часочек - и по домам?
Как те господа и дамы?
Любовь, это значит...
- Храм?
Дитя, замените шрамом
На шраме! - Под взглядом слуг
И бражников? (Я, без звука:
"Любовь, это значит лук
Натянутый лук: разлука".)
- Любовь, это значит - связь.
Все врозь у нас: рты и жизни.
(Просила ж тебя: не сглазь!
В тот час, сокровенный, ближний,
Тот час на верху горы
И страсти. memento - паром:
Любовь - это все дары
В костер - и всегда задаром!)
Рта раковинная щель
Бледна. Не усмешка - опись.
- И прежде всего одна
Постель.
- Вы хотели пропасть
Сказать? - Барабанный бой
Перстов. - Не горами двигать!
Любовь, это значит...
- Мой.
Я вас понимаю. Вывод?
перстов барабанный бой
Растет. (Эшафот и площадь.)
-Уедем. - А я: умрем,
Надеялась. Это проще. Написал , стёр , написал стёр, где моё мнение и эти слезы...
Лебединый...
Но как же вышло?
Горячо высохший водоем -
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться - ведь это гром
На голову...Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы слишком круты:
Расставаться - ведь это вниз,
Под гору...Двух подошв пудовых
Вздох...Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться - ведь это врозь,
Мы же - срошиеся...
...Ибо - без лишних слов
Пышных - любовь есть шов.
Шов, а не перевязь, шов - не щит.
- О, не проси защиты! -
Шов, коим мертвый к земле пришит,
Коим к тебе пришита.
