Лучше тебе не знать из каких глубин
добывают энергию те, кто отчаянно нелюбим,
кто всегда одинок словно Белый Бим
Черное ухо;
как челюскинец среди льдин -
на пределе слуха -
сквозь шумной толпы прибой
различить пытается хоть малейший сбой
в том как ровно, спокойно, глухо
бьется сердце в чужой груди.
Лучше тебе не знать из каких веществ
обретают счастье, когда тех существ,
чье тепло столь необходимо,
нету рядом; как даже за барной стойкой
одиночество неубиваемо настолько,
настолько цело и невредимо,
что совсем без разницы сколько
и что ты пьешь -
ни за что на свете вкуса не разберешь,
абсолютно все оказывается едино;
и не важно по какому пути пойдешь,
одиночество будет необходимо,
в смысле — никак его не обойдешь.
Лучше тебе не знать из каких ночей
выживают те, кто давно ничей;
как из тусклых звезд, скупо мерцающих над столицей,
выгребают тепло себе по крупицам,
чтоб хоть как-то дожить до утра;
лучше не знать как им порой не спится,
тем, кто умеет читать по лицам -
по любимым лицам! -
предстоящий прогноз утрат.
Тем, кто действительно будет рад,
если получится ошибиться.
Лучше тебе не знать тишины, говорить, не снижая тона,
лишь бы не слышать в толпе повсеместного стона:
чем я ему так нехороша?
чем я ей столь не угоден?
Громкость — самая забористая анаша,
лучшая из иллюзий, что ты свободен;
и ещё — научись беседовать о погоде,
способ всегда прокатывает, хоть и не нов,
чтоб любой разговор вести не спеша,
лишь бы не знать из каких притонов — самых безрадостных снов -
по утрам вытаскивается душа.
Лучше тебе не видеть всех этих затертых пленок,
поцарапанных фотографий -
потому что зрачок острее чем бритва;
лучше не знать механизм человеческих шестеренок,
у которых нарушен трафик,
у которых не жизнь, а сплошная битва -
и никто не метит попасть в ветераны:
потому что их не спасет ни одна молитва,
никакой доктор Хаус не вылечит эти раны.
Лучше тебе не знать ничего о них, кроме
факта, что те, кто всегда живут на изломе,
отлично владеют собой и не смотрятся лживо,
если хохочут, будто закадровым смехом в ситкоме;
что те, кто всегда веселы, и ярко сияют, и выглядят живо —
на деле
давно
пребывают
в коме.
Жила-была одна Напка, Семеновна, в домике на берегу
маленького озерца за городом. Совсем недалеко. И
однажды нашла она на столе пожелтевшую записку и
вдруг поняла, что осталась совсем одна:
О ты, Семеновна младая,
Прости беззлобного хорька,
Как он, резвяся и играя,
Плюет под белы облака.
Озри пейзанские долины,
И пруд, таящий перегной, -
Какие классные мужчины
Проходят тихо стороной!
Увы, ни кваканье лягушек,
Ни нутрий озорная прыть,
Не могут их простые души
К твоим воротам приманить.
Напрасно грозное Ярило
На том садится берегу -
Нет, не воротишь то, что было,
Я здесь остаться не смогу...
О, где вы, терпкие БальзАки!
Красотка дева ждет и ждет -
Судьба лишь бледные призрАки
Ей из котомки достает...
В глухую полночь вокруг запястий
Опять сожмутся родные руки...
Родной, ты знаешь, что значит счастье?
А это значит - конец разлуке,
Ночным мечтаньям, слезам украдкой,
Забытым книгам на полуслове,
Ответам лживым про "все в порядке",
"Дела отлично" и "я спокоен".
А это значит промчалась вьюга,
Хрустальным пеплом посыпав город -
Где мы с тобою, забыв друг друга
В больное сердце впускали холод.
А это просто проснулось лето,
Весне к любви подсказать дорогу...
Теперь настала пора ответов
На все вопросы. Их было много...
Настало время "Прости" и "Здравствуй..."
Все остальное - доскажем взглядом...
Родной, ты знаешь, что значит - счастье?
А это значит - мы просто рядом...
Приучил... Телефон априори со мной неразлучен.
Даже ночью сжимает привычную форму рука.
Сколько проклятых дней этот номер к тебе не подключен!
Эти дни превращаются в годы, а годы в века....
Для других абонентов в доступной отзывчивой зоне,
Ну а мой многократно и быстро превысил лимит.
Жизнь напрасно меняет настройки в моем телефоне,
Зря надеясь, что все перестанет, умрет, отболит...
Я пойму, понимание - очень жестокая штука...
Теплый ветер оттуда настойчиво шепчет "пора!"
Я его убеждаю, что это всего лишь разлука,
Тихо злясь на чужие ненужные мне номера...
Стая уток взлетит на ивами,
Некий шум их с реки спугнёт.
Как же сложно жить с нелюбимыми,
Когда в сердце к ним только лёд!
И не топится поцелуями,
Нежным взглядом, влюблённым в Вас.
Закипает тревожным улием
Раздраженье от них подчас.
К ним забота не проявляется,
И не йдут теплоты слова.
Просто как-то не получается,
Не специально и не со зла.
Может, души не вечно в инее?
Может быть, не сердца виной?
А партнёры не стали милыми
От саднящей любви иной?
Может, кто-то не забывается,
С кем дороги разведены?
Потому, как Вы не пытаетесь,
Не способны вновь полюбить...
Ваше сердце истлело горестью,
Превратилось в металл, скрижаль?
Зачерствело, оглохло полностью
К новым чувствам? Что ж очень жаль.
Потому Вы себя жалеете,
Из-за в сердце могильных плит?
На Вас любящих холодом веете.
Ведь душа-то не к ним лежит...
Так зачем Вы неотстрадавшие
Начинаете новый быт
С дорогими так и не ставшими -
С теми, с кем огонь не горит?!
Не давайте надежды ложные!
То, что сможете стать семьёй.
Не способны любить - не трожьте их.
Не губите других собой!
Стая птиц над лесными гривами
Пролетит в перекате дней.
Верно, сложно жить с нелюбимыми.
Только им жить еще сложней.
Хочу с тобой всё...
Теплый завтра к в постель,
Хочу с тобой всё...
Верь мне или не верь.
Хочу с тобой жить
Верить и вспоминать
Хочу с тобой быть
И от счастья летать
Хочу с тобой всё
И радость и грусть
И ярость и страсть
И смятение чувств
Хочу с тобой всё
И чтоб навсегда
До старости чтобы
Хотеть лишь тебя.
Мы с высоты, конечно, муравьи, -
Такие маленькие точки.
Тебя могла просить я о любви,
Чтоб ты любил хоть понарошку,
Ведь всё равно земля - всего лишь прах.
(Чего искать на ней живого?)
Вся наша жизнь - один короткий взмах
Крыла и тишь немого слова.
Зачем искать блаженства на земле?
Быть может, тот блажен, кто в силах
Лежать спокойно в огненной золе,
Что душу моет чёрным мылом.
Когда ты дорог был мне, как письмо,
Что бережно в столе хранимо,
И как подснежник, найденный зимой, -
Когда ты мною был любимым,
К ногам твоим я бросить бы могла
Весь этот мир, моря и скалы,
Чтоб солнце отразилось в окнах глаз,
Чтоб ты забыл навек усталость.
Себя могла бы в жертву принести
Я, но, должна сказать, найдётся
То, что не в силах я перенести,
Пусть даже ты - огонь и солнце.
Ты спросишь имя этого. Ну что ж,
С тобою буду я правдивой.
То равнодушие твоё и ложь,
Моё угасшее огниво.
Я душу растерзала бы, поверь,
Но, равнодушие увидев,
Я навсегда твою закрыла дверь,
Присыпав льдом замёрзших листьев.
Тебя могла просить, скрывая грусть,
Чтоб ты любил хоть понарошку.
Пусть эгоисткой называют - пусть!
Я не хочу быть малой точкой.
Любить - так лишь взаимно и навек,
Горя неистовым пожаром.
Прощай, мой нелюбимый человек.
Тебе любовь досталась даром!
Солнце и лёд
Даже если остался кто в памяти,
То в душе никого не осталось.
Моё сердце никем уж не занято, -
Я на это ни капли не жалуюсь.
Да, чуть грустно. В доверчивой чуткости
О любви я мечтаю о новой.
Были раньше одни только глупости,
Что звала я беспечно любовью.
Что я знала о чувстве? Наивная!
Я тепла ото льда ожидала
И с плакучими майскими ивами
О чужом человеке мечтала.
Лишь сейчас, когда грёзы утрачены,
Поняла я, что лёд не теплеет.
Даже ночь фонарями украшена,
Чёрный омут не станет светлее.
Если трус прикрывается трусостью
И не в силах отважно бороться,
Я не верю в любовь его, - глупостью
Лишь зовётся подобное солнце.
Трус живёт самой медленной сагою,
Обвиняя судьбу или случай.
За меня надо драться со шпагами,
Солнцем режа тяжёлые тучи.
Не согласна я в мире на малое,
Пусть и ждать буду дольше столетий.
Быть любимою и долгожданною
Я хочу на родимой планете.
Солнце имя твоё вяжет спицами,
Я его без труда разгадаю.
Обернусь белоснежною птицею
В час, когда я тебя повстречаю.
И страдать уж не буду от холода
Тех, кто ведать не ведают силу.
Даже в северном каменном городе
Солнце именем небо расшило.
Моя любовь
Такое чувство, что мне кто-то не даёт
Тебя забыть, начать дышать свободно,
И хочет, чтобы кровь была бескровной,
Чтоб развалился мой и так некрепкий плот.
Любовь моя! Пусти меня на волю!
Уж нету сил тебя влачить мне по земле,
Сгорая и живя в раскиданной золе,
Не менее огня сковавшей болью.
О! Я всё чаще думаю с тревогой,
Что если так и будет - я сойду с ума.
Ты смог меня, как детский парусник, сломать,
Но отпусти обломок мой в дорогу.
Ты счастье для меня, хоть боль одну принёс,
И я за всё на свете благодарна,
Но не держи меня, как сон и тайну,
И тем не пользуйся, что я верна, как пёс,
Что предана тебе я, как рабыня.
Я верю: ты прекрасней и отважней всех,
Так отпусти любовь мою, как страшный грех,
Ведь даже смертный грех простит святыня.
Я знаю, ты не можешь муки угадать,
Но ты, любовь моя, душой почувствуй.
Я погибаю. Без тебя мне пусто.
Молю о помощи, чтоб боль мою унять.
Ах, как поможешь ты? Сама не знаю.
Но я к тебе зачем-то обратилась вновь.
Моя любовь, печаль, судьба и радость,
Убей меня! И так я умираю...
И так раздавленным гранатом льётся кровь...
Скерцо
Доктор, склонись над бледнеющим сердцем,
В нём было много всего для тебя.
Слушай моё безутешное скерцо,
Слушай, как в небе вороны трубят.
Это недолго. Я знаю, ты в спешке,
Вновь побежишь ты больных исцелять.
Пульс их в руках твоих - белая пешка,
Ею поставил ты мне чёрный мат.
Доктор, неужто в твоём арсенале
Нету лекарств, чтоб меня исцелить?
Доктор, потрогай сердечные дали,
В них не осталось ни слёз, ни молитв.
Доктор, ты так несравенно прекрасен -
Волосы, руки, халат и очки.
Доктор, не бойся! Со мной не опасно,
Хоть закатились за веки зрачки.
Доктор, ну что же ты плачешь? Послушай,
Это ты видел уж тысячу раз.
Разве не знаешь ты мёртвые души?
Ты - властелин здесь, но всё же приказ
Дать ты не можешь, раз замерло сердце.
Доктор, поверь, мне теперь не до сна.
Слушай, как звуки далёкого скерцо
Гаснут и гаснут, как в море волна.
Поэма-сон
Милый! Милый! Куда же ты скрылся?
Я в поэму сейчас превращаюсь,
А поэма - в тоску или в радость...
Я - Пьеро в самом грустном обличье,
В самом белом кафтане до пола,
С самой жгучей слезою из сердца.
Я запомнила тысячу терций,
Что таит твой ликующий голос,
Потому что ты сам - ликованье
Для меня, мой сиреневый дождик.
До сих пор верю я, что похожи
Мы с тобой, хоть различны призванья.
Как хочу я пойти по тропинкам,
Что измяты тетрадной страницей.
Волк прошёлся здесь с юной волчицей,
А деревья застыли в обнимку.
Мне искать бы тебя по знаменьям,
Что написаны солнцем-поэтом,
Что покрыли зелёные сети
Тех дубов, распластавших столетья.
Я уснула бы сном самым сладким,
Когда силы бы вдруг изменили.
Ну и что? Ведь тебя я любила
Так стремительно и без оглядки.
Так чего себя миловать нынче?
Я хотела бы в то сновиденье,
Где сгущаются синие тени,
Словно крылья таинственной дичи.
Ты сидишь в большом кресле серьёзный,
Углубившись в дела и в бумаги.
Ты в очках. На лице - лишь отвага.
Ты не ловишь мой призрак влюблённый.
Я смотрю на тебя и немею,
И глаза отвести я не в силах.
Пусть мой сон не становится былью!
Ведь и сна нет - он в тёмных аллеях...
У мёртвой воды
Ты сквозь стены проходишь бесшумно
И склоняешься тихо ко мне.
Если ветер порывистый дунул,
Чей-то образ рисуя в огне,
Если птица порхнула по рощам,
И сирени качнулся цветок,
И украшена лентами площадь,
И спустился у сердца курок, -
Это ты. Ты плетёшь паутину,
С головой накрывая меня.
Ты злодей, но бесчувственно длинным
Новый день станет вновь без тебя.
Нету сердца в тебе, лишь отрава,
Но сплету я колючий венок,
Чтобы кровь заструилась по травам,
Чтоб найти ты по ней меня смог.
Ты бы взял меня на руки, словно
Я - цветок из хрустальных долин.
Ты морей испугался бы полных
И степных разнотравных седин,
Потому что трава не излечит
Эти язвы и эти следы,
А моря - лишь потухшие свечи
Без меня, - вдруг опомнишься ты
И захочешь вернуть меня к жизни,
Прикоснувшись к холодным устам.
Без тебя мне земля стала лишней, -
Ты желал всего этого сам.
Ты не верил слезам без упрёка,
Ты не верил и солнцу в груди.
Может быть, ты поверишь глубоким
Снам у мёртвой остывшей воды.
***
Пить за твоё здоровье виноград
Хмельной мне хочется неодолимо.
За то, что нашей встрече ты был рад,
А я не назвала тебя любимым,
Сокровищем бесценным сохранив
Сплетенье сладкозвучия шального.
Ты был невероятен, словно миф,
Ты, кто нарушил сердца гладь и ровность.
Я помню всё. Пила бы я сейчас
За то, как ты явился на платформу,
За то, что время замерло в тот час
И солнце поменяло цвет и форму.
За то, как по дороге шли с тобой,
Ты бережно держал меня за руку.
Я поскользнулась и вцепилась в твой
Красивый плащ, воскликнув от испуга.
Ты улыбнулся и сильнее сжал
Мою ладонь. Зашли мы в ресторанчик.
Ты заказал горячий шоколад,
А я глядела, глаз уже не пряча.
Хочу ещё я выпить за тот миг,
Когда с тобой вплотную мы сидели.
Ты показал мне полки старых книг,
Что каплю выцвели, как поседели.
Твоим рукам подходит и кинжал,
И сабля роковая или шпага.
Мне так хотелось, чтоб меня обнял
Ты, подарив хоть капельку отваги.
Как ты учил меня в мишень стрелять!
А я была, увы, такой неловкой.
Твой выстрел уж запомнили поля,
Куда ты ходишь с чёрною винтовкой.
А на прощанье ты обнял меня
И обещал приехать точно в среду.
За то, как обожала я тебя
И волосы твои с отливом меди,
Хочу я виноград испить до дна,
Чтоб твоя честь сияла в капле каждой.
Я пью за то, как сильно влюблена
Была и, может быть, люблю всё так же...
***
Так люблю, что душа замирает,
Слёзы катятся светлой росой.
Ничего так теперь не желаю,
Как остаться навеки с тобой.
Без тебя я себя ощущаю
Лишь осколком от целой звезды,
Лишь подбитою птицей из стаи,
У которой крыло - это ты.
Я хочу к тебе - слышишь - неистово!
Разрываюсь от этой любви.
Стану осенью тёплыми листьями,
Чтоб осыпать дороги твои.
Не пройди мимо листика тонкого,
Положи его к сердцу, носи.
И пускай неприметен он в скромности,
Его слёзы - сиянье росы.
Быть у сердца всегда твоего,
Ощущая биенье и чувства,
Обнимать тебя нежною грустью -
Мне не надо дороги иной!
***
Неужели я множество лет
В ожиданье пустом проведу?
Не придёшь ты ко мне никогда,
Но тебя почему-то я жду.
Ты ушёл, не вернёшься назад,
Не напишешь в письме ни строки.
Вспоминаю тот вечер я вновь
И касание лёгкой руки.
Пролетят мотыльками года -
Как я их без тебя проведу?
Ты ко мне никогда не придёшь,
Но тебя я всё жду, я всё жду...
Это он!
Золотой небосвод вдруг окутала тень,
Тень светлее, чем солнце, была, как ни странно.
Звёздный взгляд – словно ночь, и улыбка – как день,
Этот облик манил, будто нега обмана.
Словно если к тебе подойти, то туман
Вмиг сотрёт, что ещё не успело начаться,
Но я верю, что всё же когда-то обман
Должен трон уступить долгожданному счастью.
Слишком много иллюзий я знала, поверь,
Слишком часто мечтой упивалась, как ядом,
Потому мне открылась далёкая дверь,
Ты ко мне подошёл, милый друг и награда.
В своём чёрном пальто ты красив, словно сон,
Что-то есть в тебе то, что постичь невозможно,
Только что-то кричит: «Это он! Это он!»,
Этот крик разлетается в сердце под кожей.
Хочу к тебе
Хочу к тебе - стучит по сердцу чувство,
Хочу к тебе, немыслимо хочу.
Я растворяюсь в самой жаркой грусти,
Наверно, эта боль мне по плечу.
Поток горячих слёз к земле всё тянет,
Но в то же время я на небесах.
Тот день я вспоминаю, словно праздник.
Моя рука была в твоих руках.
Я вспоминаю дивный день весенний,
Ещё чуть-чуть играл в ветвях мороз.
Как жаль, что этот день был не последний!
Меня сейчас ударило насквозь,
Когда я вспомнила, как ты за руку
Меня по снегу белому повёл.
Судьба, где нет тебя, - сплошная скука,
Смертельная невысказанная боль.
Я так люблю тебя! Ах, если б можно
Послать по воздуху тебе слова,
Как будто падает неосторожно
На палубу семи ветров листва.
Я думала, что всё уже забыто,
Но разве я могу тебя забыть?
Моя душа насквозь тобой расшита,
Я не смогу другого полюбить.
Благодарю за встречу, друг чудесный,
Её я со слезами сохраню.
Тот день мне станет самой главной песней,
Подобной солнца ясному огню.
Ты - лучшее, что было в моей жизни,
Мне жаль, что повторенью не бывать,
Но всё равно шепчу тебе чуть слышно:
Спасибо, что смогла тебя узнать.
Поэт грусти
Любимый, мы с тобой, наверно,
С двух разных ветреных планет.
Я до сих пор, увы, не верю
В твой отрицательный ответ.
Мои стихи, мои порывы,
Что ж, догорайте на ветру!
Поэтом грусти быть красиво,
Но я когда-нибудь умру.
Уж сердцу стало безразлично,
Зачем даны мне эти дни.
Накинул город наш столичный
Небесный синий палантин.
Других ты к жизни возвращаешь,
Других, но только не меня.
Я в парках осень созерцаю,
Когда по ним брожу одна.
Ты там в заботах и тревогах,
Не видишь неба синеву,
А я стою среди дороги,
Гляжу на палую листву.
Как много ласковых приветствий
Мне щедро осень раздаёт.
Как высоко качнулись ветви,
А птица облако клюёт.
Я привыкаю безнадёжно,
Что нету выхода словам,
Но привыкать безмерно сложно
К тоске, прилипнувшей к стихам.
Мы разных книг с тобой герои,
А мне хотелось бы читать
Хотя бы строчку, где нас двое,
Где нас вовеки не разнять.
Но нету повести той, верно,
И я опять одна бреду,
А ты не видишь, как деревья
Целуют облако в саду.
Быть может, я привыкну, - что же?
Ведь утомляет и тоска.
Но жаль до судорожной дрожи,
Что ты не видишь облака.
***
Люблю тебя я вопреки
Твоим словам, твоим поступкам.
Касаясь мысленно руки,
Бреду я вдаль по переулкам.
И я не ведаю, зачем
С тобою встретилась на свете,
Где всё, что смертно, - прах и тлен,
Как цвет весны и краски лета.
Не знаю я, зачем дана
Мне эта боль, что так несносна.
Мечтаний гибнущих страна
Манит тоскующих влюблённых.
Нескладным кажется порой
Наш мир, таким несправедливым.
Тюльпан под острою скалой
Достать не может солнца гриву.
Вот так и я к тебе тянусь,
Хоть ты далёк и неприступен,
И распласталась боль и грусть
По сердца мраморным уступам.
Счастливых юность хороша,
Но я не знаю эту радость.
Я вновь читаю, не дыша,
На сердце огненную надпись.
Я вижу имя там твоё,
Я полюбить других не в силах.
Моя душа твою зовёт,
Хотя её пронзают иглы.
Пойми, в тебе всё то сплелось,
Что я ждала с немой надеждой.
Твои глаза и даже злость,
Твоя рука, твои одежды
И сигарета на ветру...
Я, верно, глупая, смешная,
И я бледнею, и горю,
И всё никак не принимаю,
Что твои тропы и пути
С моей дорогою не схожи.
Как мне забыть и как уйти,
Когда ты воздуха дороже?
***
Идут дожди, их сушит ветер,
Зной раскаляется опять,
Но наступает тихий вечер,
Чтоб солнцу в небе отдыхать.
Сменяют дни и ночи вечно
Неповторимый свой покров,
И только я в тоске сердечной
Вернулась в прежнюю любовь.
Скорей бы осень наступила
И листьев покраснела кисть.
Скажи, какою странной силой
Я не могу тебя забыть?
Скажи, ведь я напрасно трачу,
Что не растрачено во мне?
Но лучше быть слепой, чем зрячей,
Сгорая песней в тишине.
На то даны живые души,
Чтоб им покоя не узнать.
Твои мне песни снова слушать,
Закат, рассвет одной встречать.
Сладчайший голос, словно вишня, -
Я не в обиду соловью.
Но я сейчас хочу услышать
Одно лишь тихое "Люблю".
