Кто куда, а я опять ту да же.
...и при слове "грядущее" из русского языка
выбегают черные мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких лет уже безразлично, что
или кто стоит у окна за шторой,
и в мозгу раздается не земное "до",
но ее шуршание. Жизнь, которой,
как дареной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остается часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
Бродский
В сплетенье рук твоих, как в колыбели, затихла я
Возможно ль в жизни большее доверье, чем я - твоя,
Как это важно - слушать свое имя, едва дыша
И ощущать ладонями твоими, что хороша.
Удивительно, писал Максим, но насколько подходит Гамме! За то и нравится:
Жить со мной - не поле перейти.
Рядом со мной невозможен один мотив,
Но со мной никогда не бывает скучно.
То тепло, то ужасно холодно,
Богу молюсь, то беседую с Воландом.
И не знаю, с кем я - так даже лучше.
Жить со мной - не поле перейти.
Ты для меня - лишь одна из моих картин,
Но не по заказу я их рисую.
Кисти, краски раскиданы по комнатам.
Шепотом ласковым - когда это, о ком это?
Утром, днём ли, ночью - не разберу я.
Жить со мной - не поле перейти.
То я король, то - последняя из скотин,
Но не от погоды это зависит.
Я не ем того, что полезнее,
И очень люблю ходить по лезвию,
И ненавижу быть в плену у букв и чисел.
Жить со мной - не поле перейти.
Я не меняю роман на короткий стих,
И мне никогда не удавалась проза.
А мама всегда говорит моя,
Что чернила порой превращаются в чёрный яд,
Значит, я выпил давно их смертельную дозу.
Значит, с заднего двора
Мне в чистилище пора,
Ну, а что за ним - не очень важно.
Ведь в истории земли,
Знает Иерусалим,
Праведник рождён был лишь однажды.
Жить со мной - не поле перейти.
Но пройдено мной уже две трети всего пути,
А то, что осталось, уверен, совсем не хуже.
Так будь со мной весь мне отпущенный век,
Пока в глазах моих не погаснет свет,
И будь со мной всегда - ведь мне это нужно.
Так будь со мной весь мне отпущенный век,
Пока в глазах не погаснет свет,
Ты будь со мной всегда - ведь мне это нужно.
Ты будь со мной всегда - ведь мне это нужно,
Ведь мне это нужно.
Силентиум, Тютчев. Не знаю, кто сам Тютчев, а строчки, мне кажется, Бальзачьи
Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, -
Любуйся ими - и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими - и молчи.
Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, -
Внимай их пенью и молчи!..
Добрый вечер, понравились стихи, хочу с вами поделиться!!!
* * *
Последствия одиночества...
Можно любить, но не хочется,
Держит закон сохранения –
Сомнения...
Нестрогие соответствия
С детской мечтой, и как следствие –
Открытия запоздалые,
Устала я...
Тыква, в дороге разбитая,
Туфелька, где-то забытая.
Снова за принца сосватали...
А надо ли?
* * *
* * *
Перепутала поезда –
Вместо «завтра» вернулась в «прошлое»...
Снова встретились... мне б сказать:
"Как ты жил без меня, хороший мой?
А во взгляде всё та же синь –
Я скучала по этой свежести...
И у глаз паутинка морщин...
Что ж ты смотришь с такою нежностью?
Не звонил... не искал... не ждал... –
Но вмешалась судьба-проказница...
Говоришь, тоже очень скучал,
Что ж не... впрочем, какая разница...
Утонуть бы в твоих глазах, -
Да душа оказалась с норовом...
Снова встретились... что сказать?..
"Извини, я спешу... До скорого..."
* * *
У Тютчева любила Денисьевский цикл стихотворений.
Накануне годовщины 4 августа 1864 г
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею —
Улетел последний отблеск дня...
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня...
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
+++++++++++++++++++++++++++++++++++
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...
О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, —
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.
Сижу за ширмой. У меня
Такие крохотные ножки..
Такие ручки у меня,
Такое темное окошко...
Тепло и темно. Я гашу
Свечу, которую приносят,
Но благодарность приношу.
Меня давно развлечься просят.
Но эти ручки... Я влюблен
В мою морщинистую кожу..
Могу увидеть сладкий сон,
Но я себя не потревожу
Не потревожу забытья,
Вот этих бликов на окошке
И ручки скрещиваю я,
И также скрещиваю ножки.
Сижу за ширмой. Здесь тепло
Здесь кто то есть. Не надо свечки
Глаза бездонны, как стекло.
На ручке сморщенной колечки
Мне кажется, из поэтов 19 века, еще Петр Вяземский был интуитом времени.
Вот это стихотворение почти все знают
Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней.
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк, — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь ещё, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний, —
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла,
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
Но у него много других, очень хороших, причем интересна поэзия поздняя.
угу. помню голос и песню. потом надо было как-то в унивее подготовить доклад по одному из ныне малоизвестных поэтов. из-за этой песни выбрала Вяземского. Там много всего устаевшего, ифмы "ковь-любовь", но вот эти старческие стихи - нечто.
А Вяземский, скорее, Джек, не Баль. Но тут сложно.
Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.
Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.
Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.
Эт называется ответ есевской лирике. В ассоциациях вспомнила, решила и сюда запостить. Люблю это стихотворение, правильное оно.
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
... В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не способен заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.(с)
Может быть мы найдемся среди адресов, в те мгновенья, когда остановится колесо, колесо отголосков чужих голосов. И тогда я узнаю твое лицо. И тогда я скажу тебе - вот и всё. С наигранной хрипотцой.
Мы распадемся суммой прощаний и номеров, ты затянешься, и на вдох выпадет дым - как кольцо зеро, знаешь, слез моих озеро, и тоски поля, что же мне до тебя? А тебе до меня – девятка, шестерка и два нуля. Думаешь с места сойдет Земля, думаешь что-то изменит страх? На спинах у черепах что написано по условию? Небо рассыплется солнечной теплой солью, расстелется сонным раем, невозможно, отчаянно, аккуратно. Ну зачем ты нашел свой билет обратно? Больно? Я знаю, любимый, знаю. Так бывает, умираешь сто раз подряд в мире, где запросто что-то найти и запросто потерять, словом "опять", что на губах звучит кисло и горячо, ты не веришь в обратный отсчет, я не верю в обратный отсчет. Что еще? Можно полвека ждать и уйти за полдня до развязки. Нет начала у этой сказки и окончанья нет. Я опять про билет.
В нашем городе смог и тьма, в нашем городе от одиночества кто-то смог не сойти с ума, сотни дорог, сотни шансов, где я сама, и тебе меня не найти. Сбиться с ног, заблудиться в пути в городе "С девяти до шести" - там то снега, то дожди, то дым. Там язык на котором мы оба молчим, как сычи.
Ты не ищи меня больше. Пожалуйста, не ищи.
(с)
Гаммийские стихи с одного из сайтов по репетиторству (из раздела для оплаты услуг):
Оплату надо делать сразу
По первой встрече по заказу.
Четыре дня мы ждём, скорбя,
Потом пеняйте на себя.
Прикиньте, что для Вас дороже:
Реклама не сработать может,
Комиссия других бюро
Оставит Вам почти зеро.
Учеников, каких хотите,
Сперва даём — потом платите.
Заметьте, что один лишь раз
Вам надо оплатить заказ.
Цена услуг взята не с крыши:
Раз больше платят — значит, выше;
Когда занятий раз-два-три,
Она усохнет изнутри.
Однако иногда бывает:
Клиент уроки прерывает;
Вам могут дать перерасчёт
И кое-что вернуть на счёт.
Для этого необходимо
Детально изложить причину
Через бэкофис, СМС,
По телефону, наконец.
Когда крутых заказов куча
И не поймёшь, который лучше,
То механизмы предоплат
Позволят брать Вам всё подряд
