опять проснулся с головною болью опять эта чёртова непогода которая как всегда не виновата опять всё дело во мне как истина в кислом вине чёрт голова как вата нежданно смешная рифма вино вина так может дойти до ритма как уже дошло до маразма где от любви до нелюбви один два раза от нелюбви до любви пожалуй ещё не разу ладно забей забил забавно ладно в кино да вот ещё на бумаге пахнущей сладко типографской краской любят исправно (с)
Смотрит в зеркало – вроде бы я не плох,
Не Адонис, а так – неразумный, веселый бог
Козлоногий? Не то, чтобы так сказать
Хотя многие думают. За глаза.
Я не против, я всегда отвечаю "за"
И, позвольте, пожалуй, все-таки объясню,
Что не жду девочек в стиле «ДолОрес ню»
Мотыльки, отдающие дань огню,
Точно не к моему двору.
Я когда-нибудь сам умру от холода по утру.
Кто бы знал, какой это жуткий труд
Каждый день бросать себя, словно камень в пруд
Чтобы пустить волну.
Это странное свойство, детство пробило брешь, но
Не могу заснуть в одиночестве и проснуться прежним
И горячечной волной по крови бредит
Окрыленный адреналин.
И она сегодня, кажется, не приедет.
А я завтра проснусь (не дай бог) один
Смотрит в зеркало – вроде бы я не плох
Гладко выбрит, улыбчив, живу на вдох.
Я бы сдох, конечно, если бы только мог
У ее ног.
И проходят дни отчаянной чередой
Он живет, любуясь в зеркале не собой
Отдавая жизнь свою на убой
И его не спасет ни ненависть, ни любовь
Вот таков итог.
(с)
Мне нравится иронический человек.
И взгляд его, иронический, из-под век.
И черточка эта тоненькая у рта -
иронии отличительная черта.
Мне нравится иронический человек.
Он, в сущности, - героический человек.
Мне нравится иронический его взгляд
на вещи, которые вас, извините, злят.
И можно себе представить его в пенсне,
листающим послезавтрашний календарь.
И можно себе представить в его письме
какое-нибудь старинное - милсударь.
Но зря, если он представится вам шутом.
Ирония - она служит ему щитом.
И можно себе представить, как этот щит
шатается под ударами и трещит.
И все-таки сквозь трагический этот век
проходит он, иронический человек.
И можно себе представить его с мечом,
качающимся над слабым его плечом.
Но дело не в том - как меч у него остер,
а в том - как идет с улыбкою на костер
и как перед этим он произносит:- Да,
горячий денек - не правда ли, господа!
Когда же свеча последняя догорит,
а пламень небес едва еще лиловат,
смущенно - я умираю - он говорит,
как будто бы извиняется, - виноват.
И можно себе представить смиренный лик,
и можно себе представить огромный рост,
но он уходит, так же прост и велик,
как был за миг перед этим велик и прост.
И он уходит - некого, мол, корить, -
как будто ушел из комнаты покурить,
на улицу вышел воздухом подышать
и просит не затрудняться, не провожать.
мне не понятно всех друзей
необъяснимо притяженье
к перилам, набережным, звеньям
цепей,
к соборам, шпилям, низким зданьям,
темной воде … все это манит
любого только не меня
мне город чужд, мне город – камень
мешок из камня, город - я
который не любила вовсе
но боль желания быть возле
перевернула не спросив
он стал пронзительно красив
он слишком полон красоты
тот город ждешь в котором ты
меня
- Как вы находите моё новое стихотворение?
- Знаете, по теории вероятности, если ста тысячам обезьян, случайным
образом ударяющим по клавишам печатных машинок, дать бесконечное
количество времени, они напечатают все сонеты Шекспира.
- Вы себе подумайте!.. так шо вы хотите сказать о моих стихах?
- Три обезьяны, десять минут.
Приходи в мои сны, босиком приходи в мои сны
По зеленой траве молодой, по росе, на горячих
Ладонях твоих капли утренних брызг принеси…
Шум прибоя и вкрадчивый шелест листвы,
Кудри клена и ласковый шепот осин, все иначе
Во сне, где не вянут цветов полевых лепестки,
Не теряются тонкие запахи леса, поют соловьи
Мягкий плед на поляне – моё покрывало любви
Очень дерзко-пытливые нежные губы твои …
………………………………………………………..
А за окнами дождь, а во сне все иначе … ты спи…
Приходя в мои сны, босиком приходя в мои сны…
Чужая музыка дрожала в темноте
бродяжкой-девочкой, укутанной индиго,
дождями зрела необузданно и дико,
тянулась вниз прозрачной мрачной повиликой,
врастала в глину голубиную.
Не те,
не те немые существа, не те растенья
с тобой разденутся, расстанутся, растают,
моя тоскливая, идущая на сцену
под яркий свет. И эта комната пустая
ответит гулом. Ты откликнешься на гул
мгновенной дрожью; охватив руками плечи,
на пол опустишься. И тело - легче, легче
легчайшей пены на пустынном берегу.
Я берегу твое единственное, здесь,
внутри дождя, под самотканным покрывалом -
то безымянное, что ты не называла.
каких еще тебе богов, каких чудес?
Бродяжка-девочка, мелодия, не суть
какая истина откроется иначе
прикосновеньем губ, нечаянно горячих.
И если есть, о чем забыть, тогда - забудь.(с)
Dear all, боги моих нечудес, это пост для тех, кто сейчас оказался здесь и тех, кто ещё не дошел, ну куда я полез, Dear all? -я искал свою жизнь между ваших строк, я вплетался курсивом в чужие слова, я пытался себя с других срисовать - черта с два. Я не смог. Вообще-то меня почти уже нет, но ваш мир все равно болит в голове, не жалея своих минут (а куда мне девать их сейчас?) я зачем-то читаю ваш книжный бред, травясь незвучанием выбритых нагладко фраз, хоть глаголы давно и не жгут. Dear all, ваш ламинарный мир существует взаймы и взамен, он отмыт до бессмысленной белизны, он отчищен до скрипа от перемен, и зачем в нем вообще видеть сны, если некому их рассказать? Продолжайте свою игру, Dear all, – множьте сущности на нули – я бросаю карты на стол, в последнем раунде на призовом кону - девочки, жаждущие любви с счетчиками в глазах.
Синтетический мир преломлен зеркалами авто в желтоватые блики обид, я не помню ваших имен, Dear all, я не знаю кто из вас кто, ведь не то чтоб живу, а старательно делаю вид, что я есть где-то там - как безумный Икар я кидаю себя по утрам - в географию ваших карт, в даты ваших календарей, заставляя себя не остыть (всё отлично), и жизнь кажется чуть полней и новей, да и тянет ввязаться в какой-нибудь бой, если вдруг удается найти пять отличий одной пустоты от другой...
(с)
Кусочек из "Прощальная - 3" Михаила Щербакова
...
Всему свой срок, бессмертья нет,
И этот серый небосвод
Когда-нибудь изменит цвет
На голубой, и час придет,
И попрощаться в этот час,
Когда б ни пробил он, поверь,
Не будет времени у нас,
Мы попрощаемся теперь.
...
Увы, не понимаю, к своему стыду, в чём ценность таких поэтов, как Дементьев или, к примеру, Асадов. Взять сентенцию, "быть плохим плохо, быть хорошим хорошо", зарифмовать её, и - нате, чтите. А где "над вымыслом слезами обольюсь"?
Я для себя понимаю, что этика у логиков упрощенная (хорошо - плохо). А более сложные проявления начинаешь понимать только по жизненному опыту. Видимо у Вас жизнь проходила относительно безболезненно, так что может и хорошо, что Вы не прошли через что-то после чего Дементьев становится как родной. Я конечно - об отдельных стихах
Николай, не стоит может субъективно оценивать кто сколько и как пережил? А то некоторые может столько пережили, что для них слово на заборе тоже многозначительно звучит.
Вы просто из целевых аудиторий разных, ребята.
- Драйзер/